Старый, старый Гурьев. Еще в XIX веке здесь в 17-ом ауле, ныне Редут, жили и процветали купцы Зарщиковы. Но семья занималась не только торговлей. А, может быть, даже не столько. У одних из самых богатых людей края был и скот: овцы, коровы, лошади и верблюды. А также в крупных масштабах промышляли рыболовством – жить у устья Жаика и не ловить рыбу? Да такого быть не могло, конечно.
Кайрат САТАЕВ
Истоки
В день 85-летия одного из самых уважаемых людей нашего региона Кадыра Жусупа разговор начался именно с Зарщиковых. Странно, правда? Но в дальнейшем стало понятно, почему Кадеке вспомнил времена, когда его самого еще не было на свете. На местных «олигархов» работало немалое количество людей, в том числе были и казахи, в основном занятые в скотоводстве. Зарщиковы совсем не были похожи на классических эксплуататоров, известных нам по книгам советских писателей. Были добры со своими батраками, в меру строги, не забывали поощрять за старание. Народ, вопреки укоренившимся в сознании советского человека понятиям, не бедствовал. Среди казахов, работавших на купца, была и семья Юсуповых. Кто-то пас скот, кто-то рыбачил, а Утегена Юсупова хозяин выделял особо. За расторопность, знание азов грамоты, исполнительность, инициативность, но, прежде всего, за честность. Оценив все перечисленные достоинства молодого работника, Зарщиков старший назначил Утегена приказчиком.
Отныне Утеген возглавлял обоз из десяти подвод, который возил рыбу из Гурьева в Уральск (казахи тогда называли этот городок по-своему – Теке). Летом возили соленую, копченую, вяленую рыбу, зимой – уже свежую, мороженную. «Чтобы погрузить некоторых осетров, приходилось соединять двое саней, иначе не помещалось», – вспоминал впоследствии Утеген. Но ничто не вечно в этом мире. Случилась революция. Затем – гражданская война, в которой некоторые из Зарщиковых принимали участие против Советской власти. Но даже после гражданской Советы не сразу приступили к ликвидации богатых людей как класса. То есть далеко не сразу нововведения дошли до гурьевских степей. По-настоящему худо стало рыбопромышленнику лишь в конце двадцатых годов. Новости, очень неприятные для состоятельных людей, приходили каждый день. Осмелели работники. Люди, которые еще пару лет назад не отваживались прямо смотреть в глаза хозяину, теперь стали в открытую хамить, а самые беззастенчивые принялись растаскивать имущество купца. Сам глава семейства в это время был безнадежно болен. Говорят, он интересовался у своих сыновей о положении дел. И часто спрашивал: «А что делает Утеген?» Ему отвечали, что Утеген не изменился, работает, как и прежде. И он вызвал его к себе. Дважды приказчик отказывался идти на встречу, но в третий раз сын Зарщикова-старшего слезно попросил его: «Отец доживает последние дни, уважь его последнюю волю». Пришлось идти. И тогда купец сказал: «Ты честно служил мне и заработал больше, чем я тебе платил. Думал, что успею еще отблагодарить, но, видимо, не судьба, сам видишь что творится. Отбери себе скот, сколько и какой хочешь, и дальше иди своей дорогой, с нами уже не получится». Утеген ушел, но брать хозяйское имущество отказался наотрез, сказав, что негоже пользоваться бедой другого человека.
К тому времени у него было свое небольшое хозяйство, он успел обзавестись семьей, родились дети. Он с семьей переехал в Гурьев, построил дом на улице Самаркандской (тогда ее называли улицей Нугмана молда) и зажил жизнью советского человека. Уже в Гурьеве 10 января печально известного 1937-го года появился на свет герой нашего сегодняшнего повествования. К слову, многие из тех, кто обзавелся скотом своего хозяина в период коллективизации 1929-33 годов, были признаны властями кулаками, лишились всего своего имущества и были сосланы. Родители и старшие дети в семье много рассказывали те истории, и Кадыр ага с малых лет понял, что честность и трудолюбие – единственные составляющие в жизни нормального человека.
Костюм, бомбоубежище, самолёты
К началу Великой Отечественной Кадыр был еще слишком мал, но помнит все. Нехватка одежды, голодные дни, но больше всего запомнилось, когда кто-то из соседей получал «қара қағаз» – извещение о смерти близкого, отца, сына, брата… Горе разделяли все вокруг, помогали справить поминки, несли у кого что есть. Но еще совсем маленький Кадыр больше времени проводил в играх со своими сверстниками, война не пугала, хотя напоминала о себе регулярно. Он помнит, как уходил на фронт старший брат. «Тогда приносили повестку и давали три дня на сборы, – рассказывает Кадыр ага, – помню, отец продал на базаре верблюда и купил брату костюм». Брат удивлялся и отказывался: «Аке, зачем мне костюм и вообще одежда, я на войну ухожу, а не на праздник, вот вернусь живой с победой, тогда и приоденусь. А сейчас вам деньги самим нужны, война ведь», – говорил он. Но Утеген не слушал: «Этот костюм мы положим в сундук, он будет ждать тебя с фронта, и ты наденешь его в день своего возвращения», – сказал, как отрезал. И костюм дождался своего хозяина. Брат вернулся в 1946 году. Он был несколько раз тяжело ранен, но выжил. Вот такая вот история.
Запомнилось ему, как отец копал во дворе траншею или бункер, или окоп, больше похожий на погреб. Тогда Гурьев был объявлен прифронтовой зоной, не без основания – ждали бомбардировок, и каждой семье было предписано во дворе вырыть своего рода бомбоубежище. Светомаскировка тоже была обязательна. И немецкие самолеты прилетали. Несколько раз. Один такой визит вражеской авиации Кадыр ага запомнил. «Играли с ребятами на улице, вдруг на небе появились три самолета с черными крестами на крыльях. Мы как-то не испугались, скорее всего, нам было интересно. Мы глазели на летающие машины, задрав головы, и комментировали увиденное. Про «бомбоубежище» забыли напрочь. Но самолеты улетели в сторону Балыкши, а спустя некоторое время с той стороны послышались взрывы. Там, на краю города, стояли резервуары с топливом, видимо, их уничтожение и было задачей немецких летчиков. Впоследствии узнали, что бомбы не попали в намеченные цели», – рассказывает мой собеседник. По словам историков, в годы войны немецкие самолеты довольно часто бывали на небе над Западным регионом Казахстана, документально зафиксировано 550 таких случаев.
Вечерние чтения
Больше всего маленький Кадыр любил семейные вечера. Поужинав и собравшись у керосиновой лампы, семья устраивала чтения. Старшая сестра Майра брала книгу и читала вслух. Выбор книг тогда еще был небольшой, чаще всего читали «Тоғыз батыр жыры» – казахский эпос о девяти батырах. Жыры про Алпамыса, Кобланды, Камбара батыров мальчик впитывал как губка. До сих пор помнит многие строчки эпосов, услышанных в детстве. Слушал, удивлялся, мечтал, влюблялся. Влюблялся в поэзию, в литературу. Часто, закончив дела, приходили соседи послушать о подвигах и переживаниях героев. Вместе плакали в самые драматичные моменты эпосов, вместе радовались победам народных защитников. Тогда он еще не думал о своем будущем, кем станет повзрослев, хотел как Кобланды – оседлав верного Тайбурыла, крушить врагов, защищая родную землю. Но именно тогда, в тихие вечера у лампы, слушая приглушенный голос сестры, он отдал свое сердце Слову. Литературному слову, поэзии в первую очередь. С пятого класса очень полюбил заучивать стихи наизусть. Позже, окончив филологический факультет Актюбинсого пединститута, вернулась домой сестра, и она стала первым его наставником в познании литературы. И Кадыр ага сам не заметил, как поэзия заняла прочное место в его душе.
В школе казахскую литературу преподавал Каиржан Досмагамбетов, а в восьмом классе пришел еще учитель русского языка и литературы Евгений Алексеевич Кудрявцев. И если Каиржан агай развил первые зачатки знания казахского литературного слова, то Кудрявцев привил любовь к русской поэзии. Стихи Пушкина и Лермонтова по школьной программе Кадеке помнит и цитирует до сих пор. Сборник произведений Пушкина, изданный к 100-летию поэта, он зачитывал до дыр, многое выучил наизусть, в том числе «Евгения Онегина».
Но шло время, и Кадыру чего-то не хватало. Хотелось большего. Тогда он решился сам писать стихи. Доставал учителей и сестру, просил научить сочинять стихи. Первые уроки по стихосложению, понятия о ритмике, размере, рифме будущий профессор получил еще в школьные годы. Однажды отважился. Его первые стихи, посвященные школе, появились в школьной стенгазете. «Мои товарищи, сгрудившись у стенгазеты, читают стихи за моей подписью, а я спрятался в укромном месте, к газете совсем не подхожу – стыжусь чего-то», – смеется Кадыр ага, правда, текст не помнит.
Институт, учительство
С этого момента его будущее было предрешено. Все вокруг называли его акын-бала, и никто не сомневался, что, окончив школу, он пойдет поступать на филологический. Так и получилось. После десятилетки Кадыр Жусуп поступает, а затем оканчивает Гурьевский пединститут по специальности «учитель казахского языка и казахской литературы широкого профиля». В институте его товарищами по аудитории были многие ребята, ставшие впоследствии известными на всю страну, – Фариза Онгарсынова, Нуралы Ажигалиев… Такая творческая среда не могла не отразиться и на самом нашем герое. Общение с ними еще больше мотивировало.
Получив диплом учителя, Кадыр ага пришел в школу. Трудовой путь начал в школе имени Абая родного города. С первых дней он всей душой погрузился в работу. В начале ему не хватало часов: если у каждого учителя по норме должно было быть по 18 уроков-часов в неделю, то у него набиралось всего 14. А это естественно сказывается на заработной плате. Но энтузиазма у молодого педагога было столько, что он думал не о деньгах, а о своих учениках. Целыми днями пропадал в школе, в классе, руководство которым ему доверили, была стопроцентная успеваемость. Молодой Кадыр ага придумывал разные конкурсы, увлекал ребят внеклассной работой. Такая преданность профессии и стремление к самосовершенствованию не остались незамеченными. И довольно скоро Кадыр Жусуп становится заместителем директора в школе №11 имени Ы. Алтынсарина, затем работает старшим воспитателем в школе-интернате, директором Дома детского творчества, руководил педагогическими коллективами общеобразовательных школ №7 имени М. Ауэзова и №19 имени С. Сатбаева. В то же время работу в школе с 1960 по 1975 год совмещал с должностью диктора областного радио.
Первый Жумакеновед Казахстана
Круто изменилась жизнь директора школы в 1982 году. Дело в том, что в 1967 году отделение казахского языка и литературы филологического факультета Гурьевского пединститута было закрыто. По мнению тогдашних руководителей страны Советов, в деле строительства коммунизма языки других народов не нужны, достаточно одного русского. Но в школах родной язык еще преподавался, и со временем стал ощущаться дефицит в преподавателях казахского языка. В такой ситуации тогдашний первый секретарь Гурьевского обкома КПСС Онайбай Кушеков поставил вопрос о возрождении казахского отделения в институте. Эту же проблему ставил и Зейнолла Кабдолов, к тому времени достигший пика своей карьеры, знаменитый писатель, ученый, профессор, академик. Он имел огромный авторитет в научных и партийных кругах республики. Совместными усилиями им удалось добиться открытия казахского отделения в институте. «Вообще, Зейнолла Кабдолов – единственный писатель, который, став знаменитым, столь много сделал для своей малой Родины, он никогда и ни на миг не забывал своих истоков и все время держал в поле зрения наши местные проблемы. Помогал, содействовал, решал», – говорит юбиляр.
Кабдолов не ограничился только открытием отделения, он на начальных порах лично участвовал в подборе кадров для нового отделения. Так, по личному приглашению мэтра школьный директор пришел преподавателем в вуз. Вначале работал со студентами факультета начальных классов, а с 1984 года стал вести теорию литературы, историю литературы, разумеется казахской, в новом отделении. В первом наборе было 25 человек.
Преподавателю высшего учебного заведения необходима ученая степень. И тут Зейнеке не оставил своего протеже. В 1984 году Кадыр Жусуп был зачислен соискателем ученой степени в Казахский государственный университет имени Аль-Фараби. Нетрудно догадаться, что научным руководителем был назначен академик Зейнолла Кабдолов. Темой для кандидатской диссертации было выбрано творчество еще одного знаменитого атырауского поэта.
Кстати, в выборе темы диссертации также решающую роль сыграл Зейнеке. «Я начал перечислять казахских поэтов, чье творчество мне наиболее близко, – вспоминает Кадыр ага, – Кадыр Мырзалиев, Туманбай Молдагалиев… Жумекен Нажмеденов». На последнем имени академик остановил своего ученика. «Хорошо знаешь стихи Жумеке? Прочти что-нибудь», – сказал он. И соискатель начал:
Жұмсамаңдар, достарым, дәрігерге,
танысқанмын дәрінің бәрімен де.
Дала деген докторға көрінейін,
емделейін одан да барып елге.
Ұсақ-түйек ауруға шыдап денем,
шыдамыммен талайға ұнап келем.
Дала деген докторға көрінейін,
профессор емдесін шұбат деген…
«Ты первый, кто так наизусть читает мне Жумекена, – улыбнулся наставник, значит, берем его. Он ведь наш земляк, притом очень мало изученный. Все, кому я предлагал его творчество в качестве темы для диссертации, до сих пор отказывались – боятся, что не осилят. Он ведь сложный поэт, не всем понятный». Так и решили. В 1988 году состоялась успешная защита кандидатской «Лирика Жумекена Нажмеденова» в 51(!) год. Затем наставник настоял на развитии темы о творчестве автора слов Гимна Казахстана, и спустя восемь лет Кадыр ага защитил докторскую диссертацию «Поэзия Ж. Нажмеденова». Сам герой нашего повествования говорит: «Зейнолла Кабдолов – человек, открывший для Атырау золотые ворота в литературную науку».
Наставник
«В том, что я состоялся как ученый, большую роль сыграли Турсынбек Какишев и Мукангали Суюншалиев, часто я советовался с ними, прислушивался к их мнению, учился на их примере. И все же особняком для меня стоит фигура Зейноллы Кабдолова. Он – тот, кто изменил мою жизнь», – говорит Кадыр ага. Среди многих научных трудов Кадыра Жусупа особняком стоит работа о самом Зейнеке «Писатель. Ученый. Учитель».
– В 1997 году республика отмечала 70-летний юбилей Зейноллы Кабдолова, – продолжает мой собеседник. В начале года на малую родину академика приехала группа творческой интеллигенции страны. Во время визита руководитель издательства «Арыс» подошел ко мне и сказал, что для меня есть особое поручение. «Написать о нашем юбиляре поручается тебе», – сказал он. Я растерялся и отказался. Не считал, что я вправе рассказать о такой глыбе, о своем наставнике, человеке, глубоко мной уважаемом. Боялся, что не справлюсь. И тут арысовец вдруг выдал: «Этого хочет сам Зейнеке, он так и сказал: пусть, мол, про меня пишет Кадыр. Пришлось согласиться».
И начались долгие дни и бессонные ночи работы. Сроки поджимали. Надо было успеть многое. Это ведь глыба. Им написаны романы, учебники, которыми пользуются все высшие учебные заведения филологического направления страны. Творческий багаж огромен. Прежде чем приступить к работе, было необходимо все изучить, вникнуть. «Если я год назад «болел» Жумекеном, то теперь «заболел» Кабдоловым», – смеется Кадыр ага. Отставив все прочие заботы, Кадыр ага окунулся в мир Зейнеке. Успел.
– День рождения Зейнеке – 12 декабря. Свой труд в типографию я сдал почти впрытык. 11 декабря типография работала до часа ночи, и все же утром следующего дня, в начале празднования юбилея, в КазГУ участникам мероприятия вручили книгу «Писатель. Ученый. Учитель». На обложке – портрет Зейноллы Кабдолова, а мою фамилию не получилось поместить наверху портрета героя книги, вышел бы казус. Потому фамилия автора была на внутренней стороне обложки. Говорят, были завистники, увидев мою фамилию, зал погрузился в молчание на некоторое время.
Глубокое уважение своего наставника позже вылилось в большую поэму «Зейнолланама». Затем, объединив две названные работы, Кадыр ага выпустил книгу «Қазақтың Қабдоловы».
Подводя черту
Много еще трудов у Кадыра ага. Есть научные труды, художественные, поэтические сборники. Кроме уже названных произведений его перу принадлежат изыскания о Бейбарысе и Махамбете, сборники стихов, научные методические работы.
В начале повествования я намеренно не назвал все звания и награды заслуженного человека. Хотелось, чтобы читатель прежде увидел Жусупа-человека, а не Жусупа-знаменитость. Теперь исправляю намеренное упущение. Кадыр Жусуп – член Союза писателей и Союза журналистов Республики Казахстан, доктор филологических наук, профессор, академик Академии педагогических наук Казахстана, член-корреспондент Академии социальных наук, деятель искусств РК. Награды: медаль «Ветеран труда» СССР, высшая государственная награда РК – медаль «За заслуги», медаль «10 лет Независимости Республики Казахстан», медаль «За заслуги в развитии науки», «Отличник образования» РК, медаль «25 лет Независимости Республики Казахстан», нагрудный знак «Ыбырай Алтынсарин», орден «Парасат». Здесь названы далеко не все награды героя.
Несмотря на преклонный возраст, Кадыр ага продолжает трудиться. Сейчас он является директором научно-исследовательского центра имени Абиша Кекилбаева при Атырауском университете имени Х. Досмухамедова, также работает главным редактором республиканского журнала «Махамбет».
Post scriptum
Напоследок я поинтересовался, что думает известный поэт, прозаик, ученый о настоящем и будущем казахской литературы.
– На данный момент казахские писатели в затруднительном положении, – сказал мэтр, – сейчас нет главного героя. В советское время в центре любого произведения стоял человек труда, коммунист, комсомолец, был идеал, к которому надо было стремиться. Поэтому и получались высокохудожественные вещи. А сейчас автор не знает, кого воспевать, о ком писать – нет четкой идеологии нации. А в будущем? Будущие наши писатели и поэты состоятся, когда будет четко определена идеология общества, цель нации.
