Эти и другие факты установлены в Атырауской областной больнице №2.
У молодой мамы троих детей заболел старший сын тринадцати лет. Три дня держалась высокая температура, наблюдалось расстройство кишечника. Явные признаки диареи. Вызвали «скорую», которая отказалась везти в Атыраускую областную больницу №2, где есть инфекционное отделение. Как объяснили медики, там был карантин в связи со вспышкой кори. Врачи «скорой» посоветовали молодой семье пройти лечение в платной клинике. И матери пришлось за собственные средства прокапать ребенка, так как это была суббота, и ждать участковых не было смысла.
По просьбе читателя мы решили прояснить ситуацию у заместителя главного врача по лечебной части Атырауской областной больницы №2 Нади ЕРГАЛИЕВОЙ. По ее словам, в больнице карантина не было, хотя январь-февраль были самыми горячими месяцами для медучреждения. За первый квартал 2019 года поступило 715 человек с подозрением на корь. И поскольку больница имеет и другие отделения, карантин не объявляли, однако были приняты дополнительные меры защиты.
– Во второй половине зимы у нас традиционно был наплыв больных, так как это сезонное обострение острых вирусных инфекций. В этом году к ОРВИ и бронхиту прибавилась корь, и нынешний эпидемиологический сезон прошел в напряжении. Но мы никому не отказывали в госпитализации, тем более «скорой помощи». Более того, если больные сами обращаются без каких-либо направлений, мы их всех осматриваем, при необходимости госпитализируем.
– Почему увеличились случаи заболевания острой кишечной инфекцией в межсезонье? Ведь обычно пик этих заболеваний приходится на лето. Не связано ли это с качеством питьевой воды?
– Если сравнить с прошлым годом, то у нас, наоборот, идет значительное снижение. За первый квартал 2018 года было 855 больных с острой кишечной инфекцией, за три месяца нынешнего года – 561. Насчет качества питьевой воды, а также рыбы и рыбной продукции, сейчас актуальных в связи с известными обстоятельствами, ничего сказать не могу, это не в моей компетенции. Всех больных с кишечной инфекцией мы расспрашиваем, что ел, какую пищу употреблял в последний раз. Жалоб на качество воды и рыбной продукции не было. Нынешняя ситуация с инфекцией в основном связана с вирусами. В последние годы вирус стал носить устойчивый характер. Особенно это касается ротовируса, то есть инфекции, которая передается воздушно-капельным путем.
– Люди жалуются, что приходится лежать в коридоре. Почему складывается такая ситуация? У вас такое огромное современное типовое здание, помещений должно быть достаточно.
– Да, есть больные, которые размещены в коридорах. К сожалению. Минздрав разослал нам перспективный план развития на 2015-2020 годы, где речь идет об оптимизации. Все больницы должны быть многопрофильными. Поэтому мы вместо инфекционной стали областной больницей №2, дополнительно открыли отделение хирургии, терапии, есть консультационно-диагностический центр, дневной стационар. Именно на наше инфекционное отделение дали всего сто мест и дополнительно 20 мест в дневном стационаре, раньше для инфекционных больных предусматривалось 180 мест. В инфекционном отделении три блока: воздушно-капельная инфекция – на 60 мест, острая кишечная инфекция – на 40 мест и отделение реанимации на шесть коек. В прошлом году в инфекционном отделении получили лечение восемь тысяч человек, в старом здании инфекционки мы за год лечили пять тысяч человек.
– Чем вызван такой всплеск инфекционных заболеваний?
– Население области растет, много приезжих. К тому же в прошлом году вспышки кори не было. И мы действительно не успеваем всех принимать. Но даже если человек лежит в коридоре, ему также назначают лечение, он принимает процедуры.
– Еще одна из часто поступающих жалоб – это долгое ожидание врачей. В больнице, как и в поликлинике, часами приходится ждать, когда осмотрит врач.
– Такое тоже наблюдается. Я признаю. В больницу люди поступают в разном состоянии. Есть тяжелобольные с высокой температурой, одышкой, требующие срочной госпитализации, а есть те, кто может подождать. Поэтому медсестры, измеряя температуру тела, делают своеобразную сортировку пациентов по состоянию здоровья, по возрасту. На дверях каждой палаты висят таблички с номерами мобильных телефонов замдиректора по лечению и заведующего отделением. По ним больные могут звонить в любое время дня. Есть свой call-центр и «телефон доверия».
– Надя Атчигалиевна, почему мамам можно находиться круглосуточно возле ребенка после трех лет только на платной основе? Как может больной трехлетний ребенок самостоятельно находиться в больнице?
– Это не наше решение. Этот пункт указан в Кодексе о здоровье. Мы тоже с этим не согласны, пишем, выступаем на эту тему. Но платят не все. Если семья малоимущая, социальное положение затруднительное, ребенок – инвалид, то родители или опекун могут находиться бесплатно.
– Койко-места для мам тоже не выдаются. Им приходится спать на одной маленькой кровати с больным ребенком.
– К сожалению, это так. И это тоже по нормативам. Учитывая опыт прежних лет, мы приобрели большие кровати для детей, чтобы рядом с ребенком могла разместиться и мама.
– Часто бывают ситуации, когда, не долечившись, мамы просятся домой. Многие из них плохо представляют опасность недолеченной болезни. Почему, понимая это, врачи требуют с них расписки? Не означает ли этот факт, что таким образом медики снимают с себя ответственность. Получается, что расписка – это своего рода прикрытие, если вдруг будут осложнения и необратимые последствия.
– Расписку врачи требуют законно, все это предусмотрено Кодексом о здоровье. Человек сам несет ответственность за свое здоровье и даже в большей степени, чем врачи. Но, даже получив расписку, врачи ведут наблюдение за больным, выписывают ему назначение и рекомендации. У нас есть чат инфекционистов, есть своя электронная почта, ежедневно утром делаем всем рассылку, прослеживаем путь больного. Если человек выписывается из больницы, то об этом сразу оповещают в поликлинике по месту его закрепления. То есть врач уже знает, что такой человек может к нему обратиться, так как вышел из больницы. И, конечно же, расписка не снимает никакой ответственности с врачей за жизнь и состояние больного.
– Санитарные врачи констатируют, что корь давно пошла на спад. Но тем не менее у вас до сих пор лечатся от кори.
– Да. На начало апреля 24 человека лечатся от кори. За первый квартал с этим диагнозом у нас получили лечение 715 человек.
– Почему все-таки наши больницы переполнены? Население растет или люди стали чаще болеть?
– Тут несколько причин. Во-первых, вирус стал крепче, что ли, сильнее. Сразу не поддается лечению. Есть факторы образа жизни самого человека, экология, питание и даже стрессы, которые в последние годы участились, тоже косвенно влияют на состояние здоровья. Прибавьте к этому отказ от вакцинации. Много лет у нас не было коклюша, а сейчас появился.
У нас люди элементарно не умеют мыть руки. И, как следствие, сбой в организме. Слегка намочить руки – это не значит помыть их тщательно с мылом. А грязные руки – это надежный путь для инфекции в организм человека. Раньше была популярна фраза: «Мойте руки перед едой». Таблички с такой надписью висели у умывальника в каждом учреждении, во всех пунктах общественного питания. Эту фразу мы знали с малых лет. А сейчас это утеряно. Цивилизация, прогресс идут вперед, а сознание немного отстает. Небольшая инфекция на руках может запросто свалить человека. Так что мойте руки перед едой.
Марина КУАНЫШЕВА,
фото Ануара АБИЛГАЗИЕВА
