МУСТАФА ШОКАЙ. ЯРКОЕ ИМЯ В ПЛЕЯДЕ БОРЦОВ ЗА НЕЗАВИСИМОСТЬ

Сегодня имя Мустафы Шокая называют в числе первых, ставших символами борьбы за независимость Казахстана. Его цитирует в своих выступлениях Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев. Его книги лежат на столах политиков и ученых, о его творчестве пишут научные статьи и диссертации.
Но так было не всегда. В советские годы Мустафа Шокай был под запретом. Он половину своей жизни прожил в эмиграции. Но мысли и дела его всегда были только о родине – независимом и едином Туркестане. И он верил и предсказывал, что вернется в свободную и независимую родную страну. Его «идейное» возвращение состоялось…
Роль и значение осуществленной М.Шокаем деятельности заключаются в небывалом прежде в истории туркестанских народов явлении. М.Шокай во второй половине 20-х годов в центре демократической Европы положил начало самоотверженной борьбе туркестанской политической эмиграции и руководил ею до последних дней своей жизни — декабря 1941 года. Он внес большой вклад в разработку идейных основ национально-освободительной борьбы тюркских народов против советской империи. Он всесторонне анализировал все процессы и изменения, происходившие в этот период в тюркских республиках СССР. С публикацией М.Шокаем одной из первых своих книг «Туркестан под властью Советов» (Париж, 1929 г.) было связано начало появления на Западе такого направления, как советология.
М.Шокай подвергал беспощадной критике национальную политику СССР, и потому его историко-публицистические работы в Союзе подвергались политизированной и идеологической критике. Для западной историографии они, напротив, были одним из основных её источников.
Соратник Шокая по эмиграции, лидер украинского национального движения А.Я.Шульгин сказал о нем: «…Мустафа-бей был ярким выразителем, «чемпионом» идеи независимости Туркестана перед европейским общественным мнением». Авторитет М.Шокая в эмиграции был очень высок. Профессор А.Я.Шульгин в своей речи, произнесенной 8 февраля 1942 года в Париже на торжественном собрании, посвященном памяти Шокая, сказал о нем: «…Он был воплощением деятельности… Чокай …обладал каким-то исключительным обаянием, он один находил в себе силу и настоящую страсть в отстаивании своих взглядов, в особенности тогда, когда дело касалось его Туркестана. …Он был прирожденный журналист. В тех условиях, в которых протекала большая часть его активной жизни – то есть в эмиграции — это его качество было необычайно важно. …Он умел найти и собрать нужный ему материал. В Европе не было никого, кто знал хотя бы десятую долю того, что знал он о Туркестане».
М.Шокай тесно сотрудничал с представителями эмигрантских национальных движений тюркского мира, Кавказа и Украины. Вместе они создали в 1933 году «Комитет дружбы народов Кавказа, Туркестана и Украины», вместе требовали отделения своих стран от СССР и создания независимых государств своих народов.
Копии материалов коллекции «Архив Мустафы Чокая бей» из библиотеки Института восточных языков и цивилизаций в Париже являются важными документальными источниками, освещающими сложную историческую ситуацию, в которой оказались народы Центральной Азии в те годы.
О задачах туркестанской эмиграции в тех условиях М.Шокай писал: «Туркестанский вопрос – прежде всего национальный вопрос, т.е. для его успеха необходимо, чтобы он нашел прочное организационное выражение внутри страны и вне ее в среде туркестанских эмигрантов. …При нынешних условиях роль эмиграции ограничена пределами пропаганды идеи национальной независимости, агитации за нее, в установлении идейной связи и организационного единства в среде разбросанных по разным отдаленным друг от друга на тысячи километров странам Востока эмигрантским группировкам. …На обязанности эмиграции лежит проталкивать туркестанский вопрос в «интернациональную» — международную среду. «Интернациональным» туркестанский вопрос может стать не сам по себе, не потому, что мы хотим этого, а в результате определенного отношения Европы и всего остального мира – с Америкой в том числе – к общероссийской проблеме. …Нам приходится весьма часто испытывать на себе взгляды европейцев, как на народ и страну, еще нуждающуюся в чьей-то опеке. Европа ведь еще не отказалась от колониального взгляда на восточные страны».
Изучение переписки Шокая с другими представителями национальных движений туркестанских народов позволяет сделать вывод о непростых взаимоотношениях внутри различных группировок тюркской эмиграции. Различие во взглядах на будущее тюркского мира, судьбы народов, личные амбиции их руководителей не позволяли консолидировать силы этих организаций на борьбу против советской власти. Так, в письме М.Шокаю Омир Торекулов, один из лидеров татарского национального движения, рассуждает о причинах «татарофобства» Заки Валиди, видя их в притязаниях на лидерство, председательствование в движении, что свойственно было, по его мнению, и другим представителям туркестанской интеллигенции. Главной же причиной он называл «отсутствие среди нас политической организации». Он сетовал на «бесконечно раздираемые борьбой личностей» «Мусават» Азербайджана, Туркестан, «возглавляемый» Валидовым, Поволжье Исхаки…», спрашивая: «все это разве организации?»
Омир Торекулов говорил в письме о необходимости политической организации для создания независимого туркестанского государства и предложил Шокаю взяться за это дело и возглавить организацию.
Идея создания национального государства под эгидой «Туркестанский союз» оформилась у Мустафы Шокая задолго до Советской власти, еще во времена деятельности секретарем в мусульманской фракции Госдумы России в 1914 году. М.Шокай отказался от портфеля министра Временного правительства России на основании разногласий по вопросу предоставления автономии Туркестану. Он не расставался с идеей объединения всех туркестанских народов в деле национального освобождения до конца своей жизни.
Об отношении к идее независимого Туркестана других политических течений М.Шокай писал, что все они не поддерживали национальное движение туркестанских народов. Так, анализируя исторический опыт, он писал: «Во-первых, получение национальной автономии в рамках Российской демократической федерации было общей ошибкой из-за меньшей уверенности в создании независимой национальной государственности. Позже созданные различные независимые, немного просуществовавшие национальные правительства (Алаш Орда, Туркестанская (Кокандская) автономия) были свидетельством веры в русскую революционную демократию. Иными словами, разделенная на правых и левых русская демократия не была готова не только к независимой государственности для малых народов, но и автономии для них. Обе стороны не приветствовали развитие и укрепление национального движения. Они боялись его. Для правых мы были реакционным национальным направлением. Наши цели и задачи для левых были «опасными революционными элементами». В обвинениях нас в «пантюркизме» обе стороны объединялись против нас».
Отсюда он делает второй вывод. В условиях Российской империи для существовавших в его составе различных малых народностей образование независимых государств, защита их своими силами и развитие их невозможно. Поэтому стремящиеся к независимости народы для достижения своих целей должны объединиться в коалицию. Нужно находить пути объединения усилий «таких же, как и мы, с такой же судьбой и с теми же устремлениями к независимости. Прошло время игры в прятки. Мы должны ясно прояснить, с кем мы будем бороться и с кем мы должны быть в этой борьбе».
Идею независимого Туркестана он пропагандировал на страницах журнала «Яш Туркестан». М.Шокай не приветствовал образование советских республик на территории Центральной Азии, наступившее с национально-территориальным размежеванием. Он понимал это, как реализацию большевиками принципа «разделяй и властвуй!» (макиавеллизм). В своих публикациях Шокай писал, что еще в 1919 году туркестанские коммунисты во главе с Т.Рыскуловым на партийной конференции до большевистской политики «разделения по этническим границам» выдвигали идею создания независимого Туркестана, и большевики не дали осуществиться этим планам.
В своей статье «От Советской Среднеазиатской федерации» к «Туркестанскому национальному государству», отдавая предпочтение федерации среднеазиатских республик перед отдельными советскими республиками, он подчеркивал: «Наша цель – неделимый единый Туркестан. Мы в будущем хотим видеть Туркестан как неделимое, единое национальное государство».

ЦЕЛЬ — НЕДЕЛИМЫЙ ЕДИНЫЙ ТУРКЕСТАН
М.Шокай был оппонентом в Западной Европе социальных процессов в Туркестане. В свою очередь, сталинская идеологическая машина тщательно отслеживала и изучала его публикации. Как известно, период эмиграции в Европе Шокая разделяют на два этапа. Первый длится до середины 20-х годов. В эти годы он работает в издававшихся Парижских изданиях близкими демократическим принципам и боровшимися против большевистской диктатуры на родине газетах: Керенского — «Дни» и Милюкова — «Последние новости». Однако, как не нравилась идея независимого и единого Туркестана большевикам, так она, в конечном счете, не нравилась и парижской русской демократии. Поэтому, не медля, в 1923 году, прервав связи с изданиями русской эмиграции, он отходит от Керенского и Милюкова. К слову, в этих изданиях не понравились Сталину именно статьи Шокая.
М.Шокай обладал поистине непревзойденным для своего времени журналистским талантом. Обращают на себя внимание яркие статьи по национальному вопросу в советском Туркестане, появившиеся еще в первый период эмигрантской деятельности М.Шокая, в периодических изданиях «Вольный горец», «Последние новости».
Так, узнавая в советских изданиях о росте национализма в Туркестане, Шокай писал: «Как шумом автомобильного мотора чекисты заглушают треск револьверных выстрелов при расстреле в подвалах ЧЕКА, так шумом словесным они хотят прикрыть голос растущего национализма в Туркестане». Пророчески звучали строки в конце статьи: «Национальные интересы Туркестана требуют свержения московского господства над страной и перехода всей полноты власти в руки самих туркестанцев. Пока эта цель не достигнута, борьба национального Туркестана с колонизаторской Москвою не прекратится».
С середины 20-х гг. к Шокаю присоединился башкирский лидер Заки Валиди. Чуть раньше него здесь обосновались татарские деятели Юсуф Акчура, Садри Максуди и Гаяз Исхаки, азербайджанский деятель Алимардан бек Топчибашев. В 20-е годы эмигрировавшие из СССР в Европу представители интеллигенции организовали в Варшаве, объединившись под общим девизом в борьбе против сталинского режима «За вашу и нашу свободу», организацию «Прометей». Время от времени ей помогала польская демократия с маршалом Пилсудским. При содействии этой организации в июне 1929 года в Варшаве Институт востоковедения проводит научно-теоретическую конференцию, посвященную внутренней и внешней политике Советского Союза. На конференции М.Шокай выступил с докладом о колонизаторской политике советского режима в Туркестане. Сюда же приехала из Москвы для анализа деятельности М.Шокая и других советских эмигрантов специальная делегация, в составе которой были руководитель восточного отдела МИД КССР, генерал Глушко и официальные военные лица.
Эти и другие факты могли быть для ОГПУ основанием для установления связей между М.Шокаем и алашордынцами. В 1927-1930 гг. и 1930-1932 гг. проходят аресты и судебные процессы над двумя руководящими составами алашского движения. Среди вопросов на допросах при следствии и двух судебных процессах были вопросы о связях алашордынцев с М.Шокаем и З.Валиди. Алашская интеллигенция на допросах высоко оценила особую роль М.Шокая в национально-освободительном движении. Так, среди подследственных были находившиеся в 1922-1924 гг. на учебе в Германии Г.Биримжанов, А.Мунайтпасов, Казыбеков и Битлеуовы. Ответы о Шокае на допросах Г.Биримжанова были: «В Берлин приезжал Чокаев. Я его расспрашивал о жизни, раньше я его видел, но знаком не был. На мой взгляд, это типичный эмигрант, вероятно, имеющий связь с белогвардейцами. Он говорил, что работает в газете, жаловался на плохое житье, расспрашивал о положении в СССР, ругал Советскую власть».
В информационно-аналитических документах, докладных записках органов госбезопасности СССР указывалось на необходимость обращения особого внимания на «Мустафу Чокаева и одного из лидеров «Идель-Уральцев» Идриса Алимджана». В письме НКВД СССР наркому внутренних дел Казахской ССР от 3 февраля 1938 года обращалось внимание на усиление «за последнее время в связи с надвигающейся угрозой войны против СССР активности со стороны «идель-уральцев».

Жанна КЫДЫРАЛИНА,
доктор исторических наук,
заведующая отделом института истории государства
Республики Казахстан
(Продолжение следует)