На конкурс
Пароль? Тенгиз!
Впервые это магическое слово «Тенгиз» я услышала в Волгограде в 1977 году. В редакции Волгоградской областной молодежной газеты, где я тогда стажировалась, мне передали пакет с фотографиями для пилота и объяснили, что есть какой-то неофициальный маршрут. И я рванула в аэропорт. Но не тут-то было. Диспетчер сообщила, что никаких таких маршрутов в Гурьев (тогда еще Гурьев) нет. Побродив по окрестностям воздушных ворот города-героя, я случайно наткнулась на какого-то человека, который буквально кричал: «Кто на вахту на Тенгиз? Сюда! Сюда!» Загипнотизированная незнакомым названием, я побежала по его приглашению, правда, не зная, кому оно адресовано. И буквально вцепилась в него: «Куда? Куда?»
–На Гурьев летим, оттуда на Тенгиз,.. – устало, как по-заученному, – сказал хмурый человек.
–Меня возьмите. Пожалуйста! – пристала я к нему.
Человек поглядел на меня и спросил, уставившись в какой-то свой список.
–Ваша фамилия?
С готовностью называю себя.
А он тут же …вносит мою фамилию в этот свой список на листочке бумаги и сообщает мне, что вылет состоится в 6 часов вечера. Целый день изучаю аэропорт, и вечером в 18.00 уже снова у знакомого барьера. Сюда спешат рослые мужики с баулами, на ходу переговариваясь о чем-то своем – видимо, им есть о чем говорить друг с другом, видно, что эти люди уже давно работают вместе. И не просто знакомы, а съели пуд соли. Но вечером мне не удалось улететь: не оказалось свободных мест. Уже знакомый мне диспетчер (а это был именно он) пообещал отправить меня в 06.00 утра.
Что ж, я ведь попала в этот список случайно. Утром, так утром, успокаивала я себя.
С раннего утра снова та же картина. Заспанные мужики, баулы. И вот я уже вместе с ними шагаю к заветному лайнеру. Меня приняли за смену!
Наутро я была в тогдашнем Гурьеве. И все пережитое осталось в памяти как интересный сон.
«Но все-таки, что же такое Тенгиз?» – спрашивала я себя. И вновь забывала на время незнакомое доселе слово.
Прошел десяток лет, и услышанное в поездках слово обернулось реальными событиями, очевидцами которых стала я сама.
В путь зовут далекие планеты…
…И вот он, этот легендарный сегодня Тенгиз передо мной как на ладони! Я в случайном самосвале (не положено по технике безопасности, но журналистская судьба подкидывала и не такое!), груженном трубами, лечу по непостроенной еще дороге, все 200 киломеров по гравию – это, скажу вам, почти что зона турбулентности!
До этого были бесконечные поиски транспорта, приведшие к этому случайному средству передвижения.
– Нет машины! – отрезал работник Эмбинской районной администрации.
«Да уж, – подумала я. – Придется-таки стать путешественником по пустыне поневоле». Альтернативы не было. Пик лета – середина июля. Кажется, расплавился сам ртутный столбик, отчаянно зашкаливший и остановившийся в недоумении от великой жары. Случайный водитель соглашается довезти до какого-нибудь вахтового поселка.
И все же я добилась своей цели. Я еду! Шофер хмур. Напряженно вглядывается вдаль.
Мотаясь от одного вахтового поселка к другому, я оказалась, наконец, там, где…
Там, где караван тревожит редкий
Зноем напоенные барханы…
Где проложат трассы семилетки,
Мы с тобой поедем утром рано!..
…Мы в этой буквально дышащей изнурительным июльским зноем пустыне. Дорогие – песчаные барханы.
«Скажи, караванщик, когда же вода?!» …
Когда наш вездеход, накрутив энное количество километров, подъехал к горящей скважине, мы были ошеломлены увиденным. Огненный вихрь, клубящийся из, кажется, самого чрева планеты, словно из гигантской газовой конфорки, рвется ввысь. Жаром дышит в окно автомобиля пустыня. В своей походной сумке я обнаруживаю …горячий какао – им стала шоколадная плитка, купленная по случаю в пассажирском поезде на пути в Кульсары.
…Мы в самом сердце Тенгиза!
– Ближе уже нельзя подъезжать! – восклицает водитель.
И мы поворачиваем к очередному вахтовому поселку. Но до него, как оказалась, далеко. Решили заглянуть в вагончики, стоящие поодаль. За свежими новостями среди этих горячих песков. Да просто в тенек захотелось!
Фу! Наконец-то нам холодно!
…Первым, кто протянул мне руку помощи и спасения в виде стакана с ледяной живительной влагой в неожиданной прохладе показавшегося сказочным вагончика, был начальник БУРБ – Балыкшинского управления разведочного бурения объединения «Эмбанефть» Тулеген Байзаков. Через минуту он с жаром рассказывал мне о буднях Тенгиза. В то время я подумала о нем: если такие мужественные люди обживают этот необычный Тенгиз, у пустыни невероятное будущее! Получив колоссальную информацию, ярчайшие впечатления, испытав сильнейшие эмоции, охваченная необыкновенной радостью, отправилась дальше колесить на случайных попутках от одного вахтового поселка до другого, а через день уже летела обратно домой по пустыне, с восторгом поглядывая на свое богатство – толстый блокнот, полный сокровищ – данных, которых хватит на необыкновенные материалы о героях Тенгиза.
Далекое-близкое
Прошли годы. В канун большого юбилея СП «Тенгизшевройл», которое сейчас ведет успешную разработку этого гигантского месторождения Тенгиз, я решила встретиться с известным ветераном нефтяной отрасли Казахстана, который стоял у истоков разработки Тенгиза, Тулегеном Байзаковым.
– Что запомнилось? Что тревожит память и сегодня? – мой вопрос, кажется, взволновал ветерана-нефтяника.
– Одним из событий, оставивших глубокий след в истории открытия месторождения Тенгиз, был открытый фонтан с пожаром на буровой №37 Балыкшинского управления разведочного бурения производственного объединения «Эмбанефть». Четверть века назад это произошло, даже чуть больше. Это была самая сложная авария в истории геологоразведочной деятельности нефтяников Советского Союза, – таков был ответ.
– …Около 5 часов утра 24 июня 1985 года меня вызвал в срочном порядке на работу диспетчер ПО «Эмбанефть». В диспетчерской я увидел заместителя генерального директора по бурению Алексея Новикова, который сообщил, что на скважине №37 Тенгиз произошел открытый выброс. Это была четвертая по счету из 12 бурящихся скважин БУРБ, которая вскрыла подсолевые продуктивные отложения на глубине 4407 м. До этого первая скважина №23 была успешно испытана. Очереди ждала скважина №29. На остальных 9 скважинах буровые бригады вели строительство на различных глубинах. Буровые бригады были оснащены всеми необходимыми инструментами, оборудованием, инструктивными документами. Члены буровой бригады были обучены действиям: как вести себя в тех или иных нештатных ситуациях. На каждой буровой, где ожидали вскрытие подсолевых отложений, круглосуточно дежурили работники противофонтанной службы. Все, казалось бы, предусмотрено, чтобы не возникла аварийная ситуация. Но случилось то, что случилось, – рассказывает мне Тулеген Байзаков, – в течение 24 часов всего дня 24 июня я оставался на связи в объединении. Алексей Новиков первым рейсом вылетел на скважину. Из Москвы на специальном самолете прилетели первый заместитель министра и начальники управлений Миннефтепрома. К вечеру они уже были на скважине. Мы тоже прилетели на скважину 25 июня ближе к обеду. Скважина фонтанировала через бурильные трубы. Попытки закрыть шаровой кран не увенчались успехом. Также не дала результата закачка тампона в затрубное пространство. Велась подготовка срезающего превентора к работе. Группа работников из ВО заканчивала проверку ПВО на устье скважины. Мне и начальнику технологического отдела ПО «Эмбанефть» Срыму Арыстанбаеву штаб поручил подготовить протокол заседания штаба о принятии решения задействовать срезающий превентор. Как только мы начали писать протокол, услышали громкий хлопок и взрыв. Скважина самопроизвольно воспламенилась!
Как это было
–Что вы испытывали в момент воспламенения скважины? – пытаю собеседника.
– Что чувствовали в этот момент руководители во главе с начальником штаба В. Игревским, мне неведомо, – говорит Байзаков. – Фотограф Александр Фельде запечатлел тот момент, когда мы с Срымом убегаем прочь, подальше от горящей скважины, а генеральный директор объединения «Эмбанефть» Булекбай Сагингалиев почему-то идет в направлении скважины… Думаю, что мысли у него были далеко нерадостные… Мы же отбежали на безопасное место и потрясенно наблюдали, как за считанные минуты 53-мет-ровая скважина, башенная вышка, способная выдержать 300 тонн, повалилась набок. Все, что было в радиусе 50 метров, было охвачено огнем…
Как бы то ни было, авария была ликвидирована. Был пробурен не один десяток скважин, построен завод, и месторождение пущено в эксплуатацию в апреле 1991 года.
Как можно забыть события нашумевшей 37-й скважины Тенгиза! 400 дней. 400 ночей!!! Про аварию на 37-й написано немало, но, думаю, еще недостаточно раскрыты подвиги людей, которые ликвидировали национальное бедствие. Но это уже тема отдельного разговора. Эмбинские нефтяники не забыли, что в 1995 году за открытие Тенгиза присуждены Государственные премии Республики Казахстан работникам ПО «Эмбанефть», что стало возможным именно с приобретением Независимости Республики Казахстан. Серьезные исследования по истории развития нефтяной промышленности в Казахстане в период с 1970 года по настоящее время, полагаю, еще впереди. И, надеюсь, что в будущих исследованиях работа людей, вложивших свой напряженный труд в развитие нефтяной Эмбы и открытие не только Тенгизского, но и других нефтяных месторождений, найдут свое достойное место в истории. Начало этому было положено в двухтомнике нефтяной энциклопедии Казахстана в 1999 году и дополненного в 2005 году общественным фондом «Мунайшы», – убежденно говорит ветеран нефтяной промышленности, вклад которого в историю отрасли, думается, весом и значителен.
Регина ВАЛИШЕВА
