Я — супруга родного дяди Жигера Койшекена Тлемисова Шынганым. В марте 1941 года я пришла снохой в дом его отца — Ментая. Мы жили одной дружной семьей. В этом доме не было понятия «мое-твое»: дастархан общий, радости и печали — тоже общие. Может быть, поэтому я считала детей Ментая ага такими же родными, как своих собственных. И не зря ведь в народе говорят: «Свои детки — серебро, а внуки — золото». С самого рождения Жигер для меня был особенно близок и дорог. Жигер мог бы добиться еще очень многого. Увы, он пожил совсем немного. Но с судьбой не поспоришь, таков Божий промысел. Мы же можем только вспоминать и оплакивать усопших.
22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Спустя год, 22 апреля, мой деверь Ментай и супруг Койшекен отправились воевать. В доме остались мы с детьми. Тогда у моего деверя, отца Жигера, уже были три дочери и сын. Свояченица была в положении, и главой семьи пришлось стать мне.
Ментай часто писал письма, в которых несколько раз просил: «Если родится сын, назовите его Жигером».
20 августа 1942 года родился мальчик. Все мы были безмерно рады и благополучным родам, и исполнению желания Ментая жезде.
В то время мы были на жайлау. Врача не было, и мне самой пришлось принять роды, перерезать пуповину и первой взять на руки новорожденного. В тот же день мы дали младенцу имя Жигер, о чем сообщили его отцу, отправив письмо на фронт.
Жигер был круглолицым, смуглым, хорошеньким мальчиком. Мы писали его отцу о том, как растет мальчуган, чтобы и он мог порадоваться тому, как растет сын. Однажды жезде написал: «Хочу увидеть мальчика, привезите его ко мне». Но вот вопрос: «Как найти деверя на бесконечном фронте?» Но Ментай жезде сумел понятно объяснить нам, как это сделать, сообщив о том, что 2-3 недели он будет в городе Камышине. «Туда и приезжайте», — велел он.
Это легко сказать, нам же, никогда не бывавшим в Камышине, пришлось нелегко. Но, говорят, язык до Киева доведет. Мы начали собираться…
Мой отец Сарман говорил по-русски. Зная это, жезде попросил жену: «Возьмите с собой Сармана, моего старшего сына Гайнеша и Жигера. Посадите их на верблюда, а Сарман пусть ведет верблюда.
Жезде умел так подробно и обстоятельно прояснить любой вопрос. И Жигер унаследовал это качество от отца. Следуя пояснениям деверя, мой отец смог отвезти его супругу и двух детей в Камышин. Пожив около недели на съемной квартире, они побыли недельку с Ментаем жезде.
Жигер в то время был двухмесячным малышом. Его отец был очень рад. Возвращаясь в аул, он бережно прижимал Жигера к груди под шинелью, чтобы как можно дольше сохранить такой родной запах ребенка. Ясно ведь, что, в отличие от остальной одежды, шинель стирают редко.
Сейчас уже многих из них нет в живых. Да будет земля им пухом! Говорят ведь, «Жизнь — праздник, но когда-нибудь любой праздник заканчивается». Что нам остается? Только скучать…
Ментая жезде ранили в ногу, и в 1943 году он вернулся домой, где работы было невпроворот. Затем он работал консультантом в райкоме партии. В начале 1946 года вернулся и Койшекен. В это время Жигеру было уже 4 года. До сих пор помню, как он выбежал навстречу дяде, спросив: «Это и есть наш долгожданный коке?».
В 1947 году мы разъехались в разные стороны по долгу службы. Однако при этом оставались на связи. Всегда радовались достижениям Жигера, гордились его замечательным душевным качествам, тому, что Жигер был в числе отличников и в учебе, и в работе, и хорошим семьянином.
Особенно Жигер уделял внимание уходу за собой и за детьми, следил за чистотой. Конечно, не обошлось и без влияния его супруги Раисы. Казахи говорят: «Джигита испытывают женщиной, а женщину — золотом». Раиса Халеловна с честью вышла из этого испытания еще в юные годы. Она достойно трудилась учителем, была комсомольским вожаком, вместе с Жигером они воспитали и выучили своих детей. Мы отлично знаем, что активность Жигера, его оптимизм, бодрость — заслуга Раисы.
Конечно, меня ошеломила весть о том, что Жигера подкосила внезапная болезнь. Я ведь говорила, что любила Жигержана как родного сына. Узнав, что он тяжело заболел, я места себе не находила от дум и переживаний. Будучи в возрасте 80 лет поехала в Алматы. Пять дней пробыла я возле Жигера. Как оказалось, в последний раз тогда я видела его живым. После приезда из Алматы спустя 10 дней дошла до нас весть о кончине Жигера. Вместе с супругом мы тут же вернулись в Алматы, выразили соболезнование родным и близким. Пусть земля ему будет пухом!
Шынганым ТЛЕМИСОВА,
крестная мать Жигера,
г. Уральск
