Шел на встречу с некоторым волнением. Адилкаир Жантасов, художник, широко известный не только в Казахстане, как бы заочно давил своим авторитетом. Человек, по словам моих коллег, «неординарный, необычный», и мне, разбирающемуся в живописи на уровне «нравится-не нравится», было несколько не по себе от предстоящего разговора. Но, как говорится, работа прежде всего, и я постучался в дверь.
Если бы его лицо не было знакомо ранее по фотографиям, ушел бы, извинившись. Настолько молодо выглядел мэтр накануне своего шестидесятилетия. Дело не только и не столько во внешности. Удивил взгляд – молодой, несколько дерзкий, но заинтересованно любопытный и насмешливый одновременно. Заготовленных вопросов у меня не было, банальных, о творческих планах, задавать не хотелось изначально, умных не придумал, а потому предложил просто поговорить о жизни. И вот что из этого получилось.
Едва окончив школу, простой индерский паренек устремился в столицу. Алма-Ата – город мечты, город надежд, город, с которым связано будущее, а оно виделось с кистью в руках перед мольбертом. Истинный талант пробьет себе дорогу – поступил с первой попытки. Начал постигать азы мастерства.
Из его рассказа я понял, что о жизни художников он тогда имел представление весьма отдаленное, талант свой едва ли замечал. Рисовал хорошо, умело, но не более того. Да и откуда было взяться художественному вкусу у сельского мальчишки, который сроду не посещал музеев и театров. Школы искусства в Индере тогда не было, даже телевидение пришло позже. А под рукой только книги и кино. И все же пошел учиться на художника, видимо, доверившись интуиции. Даже окунувшись в творческую среду Алма-Атинского художественного училища имени Николая Гоголя, молодой Адилкаир не сразу постиг творческую сторону своей будущей профессии.
Иногда случаются в жизни события, которые поневоле заставляют поверить в Провидение.
В те годы служить в рядах вооруженных сил было святой обязанностью каждого парня, и когда пришло время, Адилкаира призвали в армию. Этот эпизод из жизни художника можно было бы опустить, но именно там произошло то, что многое изменило в его взглядах на творчество. Служил молодой парень в Германии, и как-то солдат повели в Дрезденскую картинную галерею. Как говорится, служба идет, а чем мерить шаги по плацу, лучше пройтись по древнему европейскому городу, хоть и строем. Так думали, наверное, большинство его сослуживцев. Но для Адилкаира увиденное в галерее стало потрясением, перевернувшим все представления об искусстве, о художнике. Особенно поразила картина «Дама в шляпе» Рембрандта. Тогда он понял, что значит настоящая живопись и настоящий мастер. После того «культпохода» пришло решение, что учеба не закончится училищем, что надо будет двигаться дальше.
Из армии вернулся с характеристикой для поступления в один из художественных вузов Москвы, полный решимости ехать в столицу СССР. Но вновь внешние обстоятельства властно вмешались в его жизнь. По возвращении в Алма-Ату узнал, что открывается институт театральной живописи. И он решил окончить училище, овладеть профессией и подготовиться к дальнейшей учебе в новом вузе. Так он продолжил обучение в отделении художественной обработки дерева и окончил училище с отличием, получив в придачу направление для дальнейшей учебы в Московский государственный академический художественный институт имени В.И. Сурикова и Ленинградский государственный академический институт живописи, скульптуры и архитектуры имени И.Е. Репина. Казалось бы, что судьба предопределила его дальнейший путь. Но оригинальность характера и любовь к родине пересилили голос разума. Адилкаир решил остаться в ставшем родным городе и дальнейшее образование продолжил в Алма-Атинском государственном театрально-художественном институте (ныне – Казахская государственная академия искусств имени Темирбека Жургенова), на отделении промышленной графики.
По окончании института несколько лет проработал в Алматы, а потом по приглашению завода металлоизделий вернулся в Атырау. Работа по профессии, но без творческого начала не очень-то понравилась художнику, и когда увидел, что областной газете «Прикаспийская коммуна» требуется художник-оформитель, пришел в газету. Далее Адилкаир Жантасов становится председателем областного филиала Союза художников Казахстана. Но и здесь долго не усидел. Энергия и вечный поиск, присущие настоящему творческому человеку, привели его к новому рубежу. В 1996 году в Атырау было решено открыть академию искусств. Килымгали Кайненов, поставленный ответственным за это дело и ставший первым директором, еще в стадии подготовки пригласил Адилкаира стать участником нового проекта. Перспектива работы с юными талантами увлекла художника. И, несмотря на советы друзей и близких, отговаривавших от этого опрометчивого, как они считали, шага, он согласился.
К творчеству художника мы еще вернемся. А пока несколько слов о его наставнической деятельности. Перефразируя известную поговорку, можно сказать: «Скажи мне кто твой ученик, и я скажу какой ты учитель». За более, чем двадцать лет работы в Малой академии мастер вывел в люди немало талантливых художников. Айкерим Беккалиева завоевала первое место в республиканском конкурсе «Шабыт» в 2014 году, Акжолтай Жумагалиев – обладатель золотой медали международных Дельфийских игр 2012 года. Но не только и не столько титулы определяют настоящего художника. Его ученики сегодня работают в самых различных областях искусства. Та же Айкерим сегодня – вполне состоявшийся художник, имеет свою студию в Алматы, работает в кино. В 2014 году после победы в «Шабыте» приезжала на родину, естественно, посетила академию, провела мастер-класс с юными учениками по теме «Технология грима в кино». По словам директора академии Долорес Таскариной, сегодня бывшие ученики Адилкаира Жантасова Лаура Тлекбай, Асылбек Бахтияр после окончания вузов вернулись в родные пенаты и уже сами занимаются с детьми, а Мирас Жангожиев является одним из лучших педагогов региона.
«Сегодня много разных методик преподавания, – говорит Долорес, – лучшие из которых мы берем на вооружение, а вот про Адилкаира можно сказать, что они уже были в нем, эти методы он знал без всяких тренингов и с самого начала применял их. Вообще, я бы назвала его нашим Макаренко».
Мудрость наставника проявляется не только в обучении, но и в способности увидеть зачатки таланта и развивать их. С одной из лучших учениц Айкерим ситуация получилась наглядная. Она начала ходить на уроки, но со временем мама отказалась от занятий, посчитала, что профессия экономиста дочери пригодится в жизни больше. Но девочка тайком от мамы продолжала ходить, а Адилкаир, узнав, что у нее нет отца, отказался от денег и разрешил приходить на уроки в удобное для нее время. Впоследствии мама смирилась с выбором дочери и привела ее обратно и была удивлена, что дочка не переставала заниматься все это время.
И еще один немаловажный факт. В академии имени Жургенова дается всего шесть грантов ежегодно, так вот, были годы, когда четыре из них доставались ученикам мэтра. Все, кто проходил школу Жантасова, поступали на грант. Если картины художника говорят о его таланте, то успехи учеников – показатель педагогического мастерства. Как говорится, без комментариев.
На вопрос, какие он имеет звания и награды, Адеке отмахнулся: «Их у меня хватает, но не они определяют мастерство. Когда я был за границей и при знакомстве с одним итальянским художником начал перечислять свои награды, тот даже слушать не стал, а вежливо попросил показать свои работы». С тех пор мастер перестал считать награды. Теперь возникла трудность у меня. Как мне, дилетанту, донести до читателя степень мастерства художника, не называя его наград, званий, дипломов…? Просто напечатать его работы, мол, оцените сами, было бы не совсем правильно, так как фотокопия не передает всех эмоций мастера кисти, и далеко не все наши читатели эксперты. Тогда я решил привести мнение двух человек о творчестве героя своего рассказа.
«Адилкаир Жантасов – художник, которому тесно в рамках одного жанра и стиля. От натуралистической подачи предметных форм в натюрморте «Саламандра» он легко переходит к абстрактным композициям, в которых стремится создать цветовые интерпретации музыки Курмангазы и Тлендиева», – это мнение профессионального эксперта, известного искусствоведа Марии Жумагуловой.
А вот, что говорит рядовой посетитель выставки: «Я проходила вдоль картин, и ничто не цепляло моего взгляда, как вдруг остановилась как вкопанная. На небольшом полотне был изображен домик, вокруг темнота, а в окошке горит свет. Мне так захотелось сию минуту оказаться внутри, так потянуло к свету, что я долго простояла у картины, а потом несколько раз возвращалась к ней». Интересно, чье высказывание более важно для самого мастера? В будущем обязательно спрошу.
И для полноты картины попробуем описать одну из работ художника. Картина называется «Дала дауысы». Всмотритесь в фото. Будто крик самой степи вложен в разинутый рот сайгака, в глазах ужас. И крик души не только исчезающего животного, это голос самой степи, бьющей в набат. Так я понимаю смысл этого творения. Но сам Адилкаир дополнил, что здесь не только крик о помощи, здесь, по замыслу художника, еще и сам степной дух. И дал краткую характеристику сайгака. Оказывается, только волки и сайгаки по-настоящему могут быть символами степей. Потому что это самые древние животные, сохранившие свою сущность во весь период эволюции. Они не поддаются доместикации, в неволе гибнут. Всем известно такое природное явление, как Куралай, которое бывает в конце апреля – начале мая. Тогда обычно стоит непогода, буйные ветры, пыльные бури мешают волкам свободно охотиться, они в это время отлеживаются в норах. Длится явление три-пять дней. Вот за эти три дня сайгаки успевают окотиться, а сайгачата встать на ноги и окрепнуть. Далее сайгачихи, не в пример домашним овцам или козам, кормят любого детеныша, не разделяя на своих и чужих. Все это позволяет им выжить в дикой природе. Несомненная польза от этих животных заключается в том, что своими копытами они разрыхляют почву, их органические отходы служат удобрением. Не случайно в недалеком прошлом наши степи сплошь покрывали полынь и ковыль. Но жадность человеческая не имеет границ, теперь степь постепенно покрывается песком. Степь и сайгак неразделимы и существовать друг без друга не могут. На картине сайгак олицетворяет саму степь, ее суть, ее дух. Катастрофа сайгаков – катастрофа степи.
Вот такой получился мой рассказ о художнике Адилкаире Жантасове. Он, как и любой другой творческий человек, многогранен и неожиданен, оригинален и непонятен с первого взгляда. Многое хотелось рассказать еще. О картине «Д.А. Кунаев в Индере», о портрете славного сына нашего края Мурате Монке улы. Не все задуманное удалось раскрыть, но все же я рад, что моя профессия столкнула меня с этим человеком. И частичку этой радости постарался передать читателю.
Кайрат САТАЕВ
