В этом году заслуженному учителю Казахской ССР Дутбаевой Катире Ермековне исполнилось бы 85 лет.
Педагог высоких качеств
Областным историко-краеведческим музеем была организована выставка, посвященная 85-летию Катиры Дутбаевой. Приурочили ее ко Дню учителя, а экспозиция была проведена в Атырауском гуманитарном колледже, носящем ее имя.
Катира Дутбаева — Учитель с большой буквы, одна из организаторов системы народного образования Атырауского региона, посвятившая всю свою жизнь образованию, заслуженный педагог Казахской ССР, награждена орденом Трудового Красного Знамени, она заслуживает высокого уважения и восхищения.
Присутствие на выставке ее детей Рустембека Коркытова, Марты Бериккызы и снохи Гульжихан подчеркнуло важность этого события. По их мнению, очень приятно и трогательно, что люди не забывают Катиру Дутбаеву и ее вклад в образование.
— Высшая похвала — это, конечно, уважение и авторитет в обществе, признание ее высоких и в то время простых человеческих качеств, — считает Рустембек Коркытов, — значит, она это заслужила.
С выставленными фотографиями и биографией величайшего педагога ознакомила научный сотрудник областного историко-краеведческого музея Эльмира Мухамбеткалиева. Студенты и все присутствовавшие на выставке узнали много полезного и интересного из жизни К.Дутбаевой. По отзывам современников, кому посчастливилось знать и общаться с этой необыкновенной женщиной, это был редкой души человек. Ею дорожили. Ей доверяли. Честь и совесть для нее были не пустыми словами. И потому люди ценят ее до сих пор. В 1944 году после окончания Алматинского женского педагогического института она начала трудовой путь учителем Доссорской средней школы, в 1949 г. была назначена директором педучилища, которое сегодня является гуманитарным колледжем. В 1992 году колледжу было присвоено имя К.Дутбаевой. В 1959 году она работала директором средней школы-интерната №1, затем долгие годы руководила областным отделом народного образования. В последние годы она перешла на профсоюзную работу, возглавляла обком профсоюзов работников народного образования. Выбранная ею профессия оказалась любимой профессией на всю жизнь. Ее жизнь была полна событий. Скольким своим ученикам она дала добрую путевку в профессию и стала для многих настоящим мудрым наставником. Все вспоминают ее добрым словом. Выставка закончилась концертными номерами, подготовленными студентами колледжа.
Динара КАНБЕТОВА
писать о маме мне нелегко, ибо самые красивые и вдохновенные слова не могут выразить мою любовь и благодарность маме.
Мама — моя неутоленная жажда. С раннего детства хотела быть все время с мамой, но она снова и снова уезжала куда-то. Помню, всегда бежала ей навстречу, когда она переступала порог, с одним и тем же вопросом: сколько дней ты будешь дома? Мама прижмет легонько к себе и: «Завтра еще раз съезжу, а потом целых 3 дня буду дома». И я ждала эти три дня с замиранием сердца: целых 3 дня я буду рядом с мамой. Слова, сопровождавшие меня в детстве — пленум, совещания, съезды, коллегия, командировка. Звучали очень красиво, но последнее слово было особенно ненавистным, правда, значения этих слов я, конечно, не знала. Командировки забирали у меня мою маму. Я тосковала, хотя семья была большая: дедушка с бабушкой, нас четверо детей, младшие брат и сестры отца. Бабушка окружала внуков любовью и лаской, но мне не хватало моей мамы. Мне было невдомек, что мама, Катира Ермековна Дутбаева, занимала высокий пост, что работа требовала от нее частых отлучек от дома и поездок по всем уголкам области, надо было строить школы, устраивать детей, живущих с родителями-чабанами на дальних отгонных участках, в интернаты, знакомиться с условиями труда сельских учителей и помогать им и многое-многое другое. Когда подросла, тоску свою по маме излечивала чтением книг и снова ждала ее из очередной командировки.
Летом нас отправляли с дедушкой и бабушкой в аул. Днем даже было как-то интересно, бегали вокруг юрты, собирали хворост, рвали траву для верблюжонка, крутились около бабушки и очага, ожидая куска горячего таба-нана с чашей шубата. Но как только приближался вечер, я вглядывалась вдаль на дорогу, не едут ли папа с мамой. Смотрела на небо, где же солнышко, лишь бы не стемнело, может, вот-вот покажется машина, может, папа с мамой еще к ужину успеют? Но степная дорога была пуста, и тогда я начинала плакать. В конце концов, дед звонил (из сельсовета, наверное) в город: «Забирайте свою дочку».
До сих пор не могу смотреть на вечернее небо. Сразу щемит сердце: где же ты, моя мамочка?
С детьми своими мама была очень строга, особенно с сыновьями. За замечания учителей в дневнике, за шалости малейшие, если приходили домой с улицы поздно, мои братья получали — мало не казалось. Помню, просила устроить мне день рождения, кажется, в классе шестом. Строго было отказано: какие дни рождения, дома старые люди, им нужен покой, да опять гости на пороге, да и не велика птица, чтобы праздновать день рождения. В классе десятом попросила разрешения отрезать косы, ну, хоть немного укоротить волосы. Опять строго: «А что скажет отец?». Мне почему-то казалось, что папе вовсе нет дела до длины моих волос. Но вопрос отпадал сам по себе, ибо мама дважды не повторяла. Между прочим, любое решение в семье принималось только с согласия папы, так установила мама. Авторитет отца в семье был очень высок, также как и дедушки. Иногда было достаточно одного взгляда ее, чтобы мы поняли, не то сказали, не так сделали.
В 1967 году родители ездили в Венгрию, привезли подарки, как водится. Нам с братом достались спортивные шерстяные костюмы, синие с белыми полосками, на куртке белая молния. Как хотелось нам пойти в этих костюмах на уроки физкультуры. Но мама запретила, сказав, что не надо выделяться от других учеников, одевайте то, что и другие, то есть вытянутые на коленях китайские трико, еще одна примета того времени.
Чаще всего приходили к родителям за помощью, за советом. И мама кого-то устраивала в больницу, кого-то — на работу, кого-то — в школу, в ясли и детсады. Иногда стучали в дверь (кстати, она никогда у нас не запиралась) и спрашивали: «Здесь живут Берик и Катира?», а потом заходили уже как родственники, и опять мама куда-то звонила, кого-то убеждала, о чем-то просила для других, для чьих-то знакомых и родных. А убеждать она умела, мама находила нужные слова. Как-то мне рассказал такой случай Ныгмет Г.Н., известный историк и преподаватель нашего университета: «Это было в шестидесятые годы. Шло распределение выпускников историко-филологического факультета. Никто из молодых специалистов не хочет ехать в село, не подписываются. А план надо выполнять. Тогда позвонили в облоно прямо Катире Ермековне и сказали, что выпускники не желают ехать в сельские школы, все хотят остаться в городе. Через 15 минут Катира Ермековна приехала в институт, зашла в аудиторию и стала беседовать с ними. Не поверишь, Марта, стояла очередь студентов, чтобы поставить свои подписи под нужными бумагами. Все поехали работать в село и аулы».
Недавно на чьей-то свадьбе ко мне подошел мужчина лет сорока: «Вы дочь Катиры Дутбаевой? Я учился в интернате, когда Ваша мама была директором у нас. Катира апай никогда не проходила мимо нас, не погладив нас по голове и не сказав ласкового слова нам, мы ведь скучали по своим родителям. Спасибо Вам за Вашу маму».
Воспоминаний о маме много. Сейчас я рассказываю своим детям об их бабушке — ак мама, как называли ее внуки — чтобы помнили и чтили ее память.
Наша мама оставила яркий след после себя. Часто при встрече с родственниками, ее подругами я слышу: «Айналайын, Катиранын көзiсын ғой». И прижимают меня к своей груди. Будто мама рядом оказалась.
У русского поэта А. Яшина есть строчки: «Спешите делать добрые дела». Мама занималась этим святым делом всю свою жизнь. Добро, сделанное когда-то нашей мамой другим людям, до сих пор возвращается к нам, ее детям, признательностью и благодарностью.
Куркутова Марта Бериковна,
старший преподаватель кафедры русской филологии
Атырауского государственного университета им. Х. Досмухамедова
Дутбаева Катира Ермековна — заслуженный учитель, директор педагогического училища — первого учебного заведения, которое подготовило несколько поколений педагогов для республики и до сих пор обеспечивает квалифицированными кадрами всю область, заведующая облоно Атырауской области, председатель областного совета профсоюзов работников народного образования, Почетный гражданин Атырауской области. Она внесла огромный вклад в развитие образования области и республики.
Такой Катиру Ермековну знают все. Я хочу рассказать в своей статье о том, что значит в моей жизни Катира апа — сестра моего отца. Первые мои воспоминания о Катире апе относятся к глубокому детству. В шестилетнем возрасте меня с целью профилактики отправили в детский санаторий в Гурьеве. Родители и бабушка жили в поселке Байчунас и приезжали ко мне по выходным. В их отсутствие меня навещала Катира апа, живущая в городе. Я помню, что она приносила мне сладкую клубнику, вишню, крупную вкусную джиду, забирала меня на субботу и воскресенье домой. Помню, как по дороге в Жилгородок мы встретились с русскими женщинами, которые называли Катиру апу Екатериной Ермековной. Я тогда удивилась: почему Екатерина? Тогда я не понимала, что Екатерина — это русский вариант имени Катира — Катерина — Екатерина. Сейчас, по истечении многих лет, я думаю: да, правильно, именно Екатерина, как Екатерина Великая — женщина-деятель, реформатор в области просвещения и культуры. Катира апа и внешне вызывала такую ассоциацию с царицей: высокая, крупная фигура, гордо посаженная голова, царственная стать. Заслуги Катиры апы по достоинству были оценены Министерством просвещения и Правительством Казахстана. Катира апа награждена орденом Трудового Красного знамени, удостоена звания «Заслуженный учитель Казахской ССР». Ее имя присвоено педагогическому училищу (ныне гуманитарному колледжу), в котором она работала много лет.
Катира апа всегда представляла меня своим знакомым как «менің сіңiлім» или «моя племяшка» и каждый раз спрашивала: «А на кого она похожа?». Услышав ответ: «На вашу дочь Марту», радостно повторяла: «А Марта на кого? На меня? Значит, она тоже похожа на меня?!». В детстве и будучи взрослой, я считала, что совсем не похожа на Катиру апу, а она, наоборот, всегда искала сходство между нами.
Когда я пошла в школу, то на каникулы ездила в Доссор к дедушке и бабушке и в Гурьев к родственникам мамы — нагашы. В городе жили родители мамы — Ибраш папа и Батима аже, тети и дяди (ее братья и сестры), но мне нравилось жить у Беркес тате и Катиры апы в Жилгородке. У них была просторная квартира с балконом с видом на проспект Ауэзова и большая библиотека. В доме всегда было много народу: братья, родственники, соседи, приехавшие в командировку знакомые и друзья Беркес тате и Катиры апы. Я очень редко оставалась одна в большом доме. Когда впервые осталась одна, то убрала со стола посуду после обеда и вымыла ее всю. Я скребла чашки до тех пор, пока не удалила чайный налет (в то время не было такого разнообразия моющих средств, как сейчас), потом подмела пол в зале и стала играть с сувенирами из серванта. Когда пришла с работы Катира апа, то она была искренне рада моей небольшой помощи в домашних делах. С порога заметив мою работу, она сказала «Апамның үйреткені ғой», имея в виду уроки домоводства нашей бабушки, которую мы звали «мама», а Катира апа называла «апа».
Когда я подросла, то стала читать книги в библиотеке Беркеса тате — уважаемого человека в городе, писателя-драматурга Берика Куркутова. За чтением интересной книги я забывала о еде. Катира апа звала на обед или ужин и находила меня в библиотеке. Она говорила другим людям в доме, что меня, как всегда, можно найти в библиотеке, и по ее довольной интонации я понимала, что это хорошее занятие — читать книги.
В этом большом гостеприимном доме часто бывали артисты и писатели — коллеги Беркеса тате. Меня удивляло, что Катира апа всегда сажала меня за стол с гостями, представляя меня всем как дочку младшего брата Серго. Мне было неловко сидеть за столом со взрослыми людьми, тем более, что детям у нас дома было не принято сидеть с гостями и слушать их разговоры. Посидев немного с гостями, я отпрашивалась в библиотеку, к радости Катиры апы. Сейчас я жалею о том, что в памяти не осталось ничего от этих бесед интересных людей творческих профессий. Может, Катира апа хотела именно этого: чтобы я сохранила в своей памяти известных писателей Зейноллу Кабдолова, Абдижамила Нурпеисова, артистов Асанали Ашимова, Нурмухана Жантурина и др.
Катира апа и Беркес тате были скромными людьми, никогда не хвастались своими заслугами, связями, успехами детей. Как все педагоги, апа была строгой, никого не хвалила в глаза, поэтому похвала в ее устах звучала как награда. Она и дома оставалась педагогом. Сколько раз я была свидетельницей ее бесед со снохами, когда апа учила на чужих примерах, как нельзя поступать. Таким образом, сноха, совершившая ошибку, все понимала без всяких слов, хотя никогда не произносилось имя виновника. Апа соблюдала традицию народной педагогики: «Қызым, саған айтам, келін, сен тыңда!».
Благодаря таким беседам я усвоила многие премудрости семейной жизни, хотя и не была замужем. Катира апа учила своих снох жить в согласии друг с другом. Она сама являла собой пример идеальной супруги и келін (снохи). Катира апа и дядя Берик Куркутов были прекрасной парой. Они очень уважали и понимали друг друга с полуслова, с одного взгляда. Я никогда не слышала, чтобы они резко говорили друг с другом, плохо отзывались о своих половинах.
Первая история, которую мне рассказал тате, была о поездке Катиры апы в Москву на парад. Катира апа была одной из первых девушек-казашек, поступивших в Казахский женский педагогический институт. Апа рассказывала, как они — девушки-активистки из Западного Казахстана, открывали кружки, привлекая молодежь к занятиям музыкой, танцами, гимнастикой и т.д. Сама она была примером во всем (пела, танцевала, занималась спортом) и старалась, чтобы жизнь студентов была разнообразной и запомнилась на всю жизнь. У нас в альбоме есть фотография молодой, стройной студентки Катиры апы в национальном костюме. Танцевальные навыки пригодились Катире апе в жизни: на всех мероприятиях, свадьбах она первой пускалась в пляс и заряжала своей энергией других. Беркес тате рассказал историю о том, что в 1947 г. в Москве состоялся парад. В этом параде должны были участвовать лучшие девушки-студентки из всех республик, в том числе, из Казахстана — отличницы, комсомолки, спортсменки со стройными фигурами и приятной наружностью. Из всех студенток ЖенПИ выбор пал на нашу Катиру апу, которая поехала в Москву и участвовала в этом грандиозном государственном мероприятии.
Следующая история — о поездке Беркеса тате и Катиры апы в Болгарию. На приеме, устроенном в честь казахстанских гостей, было организовано чаепитие. В огромном зале стоял длинный стол, за которым сидели зарубежные гости. Оркестр играл музыку. И вдруг, вспоминал Беркес тате, Катира апа, сидевшая с ним рядом, исчезла, а потом появилась в другом конце стола возле оркестра. Обратившись к музыкантам, она сказала, что не так надо играть эту мелодию (звучала русская народная песня «Барыня»). К удивлению всей публики, Катира апа взяла микрофон и спела песню так, как нужно. Сидевшие в зале с восторгом слушали Катиру апу и аплодировали ей. А затем она спела песню «Су тасушы қыз», и поляки, сидевшие в зале, удивились: откуда в Казахстане знают польскую песню? Это очень популярная песня тех лет, переведенная на казахский язык, которую и сейчас поют с удовольствием. Выслушав эту историю, я удивилась: «А как она оказалась незаметно рядом с оркестром?». Беркес тате ответил: «А она спустилась под стол и таким образом вышла с другой стороны стола, сказав, что не выдержала, как музыканты фальшивят». И он с гордостью произнес: «Вот никто бы не смог так сделать, а она сделала». Этот поступок педагога вызвал не осуждение, а наоборот, уважение к человеку, которому небезразлично национальное творчество. Эти истории, рассказанные Беркесом тате, говорят о том, что Катира апа была незаурядным человеком.
Катира апа до конца жизни оставалась педагогом — деликатным и тактичным. Когда я делилась с ней своими проблемами, то она спокойно выслушивала, не перебивая, а затем спрашивала: что я собираюсь делать дальше? Я всегда переживала: а что скажет Катира апа? К моей чести, апа всегда одобряла мои решения и даже говорила, что она поступила бы также. Она никогда не навязывала свое мнение, а всегда поддерживала меня, и я уходила от нее окрыленная, довольная тем, что в очередной раз не подвела ее.
Катира апа — яркий образец настоящей казахской женщины. Она была замечательной подругой, женой, снохой, матерью, руководителем. Она умела все: готовить еду, шить, вязать и т.д., наравне с мужчиной водила машину и могла разделать барана. К тому же, она хорошо пела, танцевала, была тамадой на свадьбах родственников. Все, кто близко знал ее, говорят, что она прекрасно справлялась с государственными и домашними делами, и все успевала: вернувшись домой с работы, переодевшись, готовила еду, успевала накормить всех, кто был в доме (своих близких и бесчисленных гостей), ухаживала за свекром и свекровью, заботилась о детях, насколько ей позволяло время. На собственных детей, особенно когда они были маленькими и нуждались в ее ласке, у нее не хватало времени, так как ей приходилось часто ездить в командировки. Апа в последние годы начала писать статьи, мемуары (она встречалась со многими известными людьми — Бауржаном Момышулы, Мухтаром Ауэзовым, Сабитом Мукановым, Хамитом Ергалиевым, Тауманом Амандосовым и др.), но, к сожалению, не успела их закончить.
В моей жизни есть несколько людей, по которым я измеряю жизнь. Одним из них является Катира апа. Я горжусь тем, что в моем роду есть заслуженный учитель Казахстана. Это для меня идеал человека, женщины, педагога. Мне далеко до нее, это недосягаемый уровень. Моя задача — не запятнать имя Дутбаевой Катиры Ермековны, потому что у нас одна фамилия, которая ко многому обязывает и надо быть достойной ее.
Дутбаева Сауле Сергоевна,
к.ф.н, заведующая кафедрой русской филологии
Атырауского государственного университета им. Х.Досмухамедова
