«Независимость выстрадана многими поколениями наших предков, защищавших кровью и потом нашу священную землю. Независимость — непоколебимая решимость каждого гражданина до последней капли крови защищать Казахстан, как завещали нам наши героические предки».
Первый Президент Республики Казахстан — Елбасы Нурсултан НАЗАРБАЕВ, 5 декабря 2014 года
В этом году наша страна отпразднует свой двадцать восьмой год независимости. Накануне годовщины декабрьских событий 1986 года корреспондент «ПК» встретился со студентами, находившимися в Алма-Ате.
…Зима. Декабрь 1986 года. Алма-Ата. Тысячи активных молодых людей на главной площади выражают свое несогласие с политикой центральной власти. Заявляют о своем праве выбора. Почти три дня в городе наблюдалась тревожная обстановка.
– В 1986 году я была студенткой второго курса Казахского государственного университета имени Кирова, факультета журналистики, – рассказывает жительница Атырау, член Союза журналистов Галия Каражанова. – Помню, за день до начала крупного всплеска народного недовольства к нам в общежитие наведались студенты зооветеринарного института. Нас это сильно удивило, ведь ранее они к нам не приходили. Куда ни посмотри, какие-то ребята стоят небольшими кучками и что-то обсуждают. Это потом выяснилось, что они призывали молодежь принять участие в митинге.
На следующее утро Галия, как обычно, поспешила на учебу. Странная тишина за дверью в аудиторию вызвала тревогу – в тот день на занятиях отсутствовала почти половина группы. В конце концов, студенты не выдержали, и несколько девушек и парней с присущим им юношеским максимализмом отправились на алматинскую центральную площадь. В свою очередь и Галия с подругами решили поддержать своих сокурсников. Вернувшись в общежитие, они быстро переоделись и поторопились на улицу. Но не тут-то было. У выхода их поджидал заведующий кафедрой КазГУ профессор Тауман Салыкбаевич Амандосов.
– Он преградил нам дорогу своей протезированной ногой, не давая выйти за дверь, и сказал: «Если вы не уважаете меня, перешагните через мою ногу и идите». Конечно, так поступить мы не могли и разошлись по своим комнатам, – вспоминает Галия Каражанова. – Но были студенты, которые не остановились ни перед чем, они выбирались из окон, балконов и покидали общежитие.
Охваченные страхом, переживаниями за своих друзей, девушки всю ночь, не смыкая глаз, ждали новостей. С рассветом Галия со своей однокурсницей Бибажой из Шымкента пришли к единому мнению, что ребят во что бы то ни стало нужно поддержать. И утром 18 декабря они тайком пробрались через заднюю дверь и побежали в сторону центральной площади, которая, кстати, находилась неподалеку от вуза.
К тому времени численность молодых демонстрантов уже заметно разрослась. Площадь была оцеплена силами Министерства внутренних дел. Все до зубов были вооружены дубинками, щитами. Перед собравшейся молодежью выступали государственные деятели, упрашивая их мирно разойтись. Девушки предприняли несколько тщетных попыток протиснуться в общую толпу и, не добившись успеха, решили отступить. Галия до сих пор помнит невыносимый декабрьский холод 1986 года. Лишь продрогнув до костей, подруги вернулись в общежитие.
Сидя в комнате, девушки разлили горячий чай и, согревая ладони о теплые бока кружек, просидели в раздумьях. Пока их безмолвный диалог не прервал шум, доносящийся с улиц: гул пожарных машин, лай служебных собак, крики, стоны – между студентами и солдатами завязалось побоище. Это было начало массовых беспорядков.
– Мой отец был партийным работником. Он присылал мне письма чуть ли не каждый день, -– вспоминает Галия. – В них он просил меня не вмешиваться, не принимать участие в демонстрации. Не бросать учебу. И быть крайне осторожной. Конечно, я его послушалась и сделала все, как он просил.
Галия и еще несколько девушек из ее группы продолжали посещать занятия. Но каждый раз, когда до нее доходили слухи с новыми подробностями о последствиях массовой неразберихи, ей становилось страшно. Сердце сжималось от боли за своих сверстников, ведь для разгона демонстрантов использовалось практически все: и холодная вода, и дубинки, и палки, и камни, не щадили даже девушек.
– Мне до сих пор тяжело все это вспоминать. Это настоящая психологическая травма молодежи того времени. После завершения забастовки почти целый год всех студентов таскали по допросам, – говорит Галия. – Началась так называемая чистка. Всех засветившихся на митингах студентов отстранили от учебы, отчислили из рядов комсомола. В судьбе каждого из них декабрьские события оставили неизгладимый след.
Цена независимости
Приехавший в столицу из казахстанской глубинки – Махамбетского района – Ибатолла Даулетов в студенческие годы был душой компании. Веселый, справедливый, великодушный 29-летний молодой человек тогда и представить себе не мог, чем могут обернуться его благородные порывы.
После академического отпуска в те исторические дни Ибатолла вернулся в Алматы и продолжил учебу в зооветеринарном институте в качестве студента третьего курса. Он был самым старшим в группе, поэтому друзья-однокурсники в шутку прозвали его «стариком», назначив старостой группы и председателем студенческого совета.
– На тот момент в нашем общежитии функционировала система самоуправления, – рассказывает Ибатолла. – Это делалось с целью развития социальной активности, самоорганизации и самоуправления студентов, проживающих в общежитии.
Новость о перемене власти Ибатолла впервые услышал, когда был в гостях у друга на съемной квартире в Алматы, где собравшиеся выражали свое недовольство и несогласие. Так, бурно обсуждая последние события, он просидел почти допоздна и вернулся в общежитие, когда уже совсем стемнело. У ворот его поджидали ребята, которые с нетерпением хотели ему сообщить, что в его отсутствие к ним наведались двое мужчин на черной «Волге» и спрашивали о нем. Через некоторое время гости вернулись. Одетые в строгие костюмы мужчины коротко объяснили суть своего визита: «Мы узнали, что вы здесь пользуетесь уважением и доверием, помогите собрать студентов завтра на центральной площади для проведения митинга», – попросили они. Ибатолла, не задавая лишних вопросов, согласился. Незнакомцы, сев в свою машину, укатили прочь.
– Я понимал, что должен что-то предпринять. Ведь я видел, как назначение Колбина, который вообще не имел ни малейшего представления о стране, буквально взбудоражило людей, – говорит он.
В ту же ночь Ибатолла прошелся по комнатам, сообщил о предстоящей демонстрации и, предупреждая об опасности, призвал всех принять в нем участие. На следующий день, 17 декабря, рано утром студенты направились на центральную площадь, где к тому времени число молодежи разрослось до двух тысяч человек. Открыто заявляя свое несогласие по поводу инициативы власти, все они были настроены довольно решительно. Сам же Ибатолла пошел в институт за остальными ребятами, которые проживали на съемных квартирах в Алматы и не знали о грядущей акции протеста.
– На занятиях сидело всего несколько студентов, вместе мы направились в назначенное место. Подойдя ближе, увидели, как солдаты оцепили площадь. Увидев казахских солдат, мы решили обратиться к ним, но они нас так и не пропустили, – вспоминает Ибатолла.
Несостоявшимся демонстрантам пришлось вернуться назад. К тому времени в общежитии уже был объявлен комендантский час. Двери были заперты, у входа стояла охрана. Чтобы хоть как-то поддерживать связь с площадью, студенты привязывали простыни к балконным перилам и по ним спускались вниз.
На тот момент Ибатолла уже был женат. Они с супругой жили в одной комнате, которая на время превратилась в настоящий медицинский пункт. Чета принимала у себя всех пострадавших, обеспечивала их лекарствами, кормила, оказывала всякую помощь. Ребята с улицы таскали дубинки в комнаты и каждый раз, вооружившись ими, не прекращали патрулировать улицы. Однажды они столкнулись с группой силовиков, которые избивали и тащили девушек за волосы, пытаясь таким образом затащить их в автобусы. Молодые люди во главе с Ибатоллой, не раздумывая, ринулись в бой. В итоге им удалось отбить студенток – милиционеры сели в свои автобусы и уехали. Спасенные девушки еще долго благодарили ребят.
– Сегодня связь со всеми своими друзьями по несчастью у меня оборвалась, – говорит Ибатолла. – То, что призыв ребят участвовать в митинге был просьбой двух парней на «Волге», так и осталось тайной, о которой я так и не рассказал своим друзьям. Да и вообще, я думаю, мы бы и так приняли участие в демонстрации, вышли на площадь и без поручений.
В результате народное восстание, которое продлилось почти три дня, было переведено в разряд хулиганских, антиобщественных и провокационных действий. 25 декабря 1986 года на заседании политбюро ЦК КПСС дал окончательную оценку произошедшему – проявление казахского национализма. На основании чего близкий друг Ибатоллы, уличенный в участии в митинге, оказался в числе множества осужденных. Ему было назначено лишение свободы сроком до 12 лет.
Через пять лет со дня народного восстания с карты мира исчезла могучая держава СССР. И Казахстан стал суверенным государством, а 16 декабря был объявлен Днем Независимости. Всех осужденных реабилитировали, среди них был друг Ибатоллы – Алмас из Жезказгана, он успел отсидеть четыре года.
Вставка
16 декабря 1986 года состоялся пленум Центрального Комитета Коммунистической партии Казахстана. На повестке дня стоял организационный вопрос — выборы первого секретаря Центрального Комитета Коммунистической партии Казахстана. Первым секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии Казахстана вместо отправленного на пенсию Д. А. Кунаева был избран Г. В. Колбин, работавший до того первым секретарем Ульяновского обкома КПСС.
Утром 17 декабря 1986 года в Алма-Ате началась демонстрация молодежи с протестом против принятого решения, длившаяся два дня, которая вошла в историю как Декабрьские события, сломавшая судьбы тысячи людей. Только в Алма-Ате 264 человека были исключены из вузов, 758 – из комсомола и 52 – из партии. Комсомольские и партийные взыскания получили около 1 400 человек. Из органов внутренних дел было уволено 1 200 человек, из транспортных и медицинских учреждений – более 300. Своих постов лишились 12 ректоров вузов.
Динара КАНБЕТОВА
