Весной мы писали о случае, когда у горожанки забрали детей из-за антисанитарных условий в квартире. Тогда органы опеки и попечительства временно поместили их в социальное учреждение, действуя в рамках закона. Сколько слышим от знакомых историй о том, что детей забирают из семьи из-за условий проживания или по причине неисполнения родительских обязанностей. Но какие ещё существуют основания для вмешательства? И кто может взять в семью ребенка-сироту? Об этом и другом “ПК” поговорила с заведующей сектором общего образования городского отдела образования Зариной Абдрахмановой.
– Изъятие ребёнка из семьи – самая крайняя мера, и применяется она только в случаях, когда есть реальная угроза его жизни или здоровью. Причём такое решение всегда принимается на основании собранных материалов и в рамках закона, – сказала Зарина Абдрахманова. – Наша цель – не разрушать семьи, а, наоборот, помогать справляться с трудностями. Мы вмешиваемся, если есть угроза жизни или здоровью ребёнка, например, насилие, отсутствие питания или жилья. Или если это ненадлежащее исполнение родительских обязанностей, оставление ребёнка без попечения родителей, защита имущественных прав несовершеннолетнего, согласование правовых действий и семейные споры, например при разводе или определении места жительства ребёнка.
Помощь ребёнку нужна в самых разных ситуациях, и проблемы часто обнаруживают не сразу. Специалист органов опеки рассказывает, каким образом выявляют проблемы детей:
– Чаще всего это родственники – бабушки, дедушки, тёти. Они не остаются равнодушными: замечают, что что-то не так, и обращаются к нам – звонят, приходят лично. В школе учителя и психологи обращают внимание, если замечают тревожные изменения в поведении ребёнка. Соседи тоже иногда звонят: слышат шум, ссоры, ощущают запах алкоголя или видят, что дети остаются одни дома. Медики обращают внимание на травмы или недоедание, полиция – на правонарушения в семье. Иногда приходят анонимные сообщения через горячие линии или администрацию, и это тоже помогает вовремя реагировать. Сами дети тоже к нам обращаются, но это происходит реже, – продолжает специалист. – Обычно это подростки, которые уже понимают, что с ними обходятся неправильно, например, если дома насилие, постоянные скандалы, их запирают или ограничивают. Бывает, что они обращаются через школьного педагога или психолога, а иногда напрямую – по телефону или в соцсетях, если знают, куда писать.
«Часто от соседей сверху слышно, как они ругают ребёнка. Особенно это происходит по ночам – раздаётся крик и плач. Это вызывает беспокойство: кажется, что с ребёнком плохо обращаются», – недавно рассказала одна читательница. Когда поступают обращения о возможной опасности для ребенка, специалисты органов опеки приступают к проверке.
– Но сначала оцениваем информацию и решаем, насколько серьёзны основания для выезда, – рассказывает Абдрахманова. – Только потом выезжаем в семью, проверяем жилищно-бытовые условия, беседуем с родителями, детьми, соседями, а при необходимости – с представителями других служб. После этого оформляем акт обследования: фиксируем факты, делаем фотографии при согласии семьи, описываем обстановку. И принимаем решение – нужна ли семье помощь, постановка на профилактический учёт, или требуется передать информацию в комиссию по делам несовершеннолетних.
– А что значит «проверяем жилищно—бытовые условия»?
– В первую очередь смотрим на условия для ребёнка: есть ли отдельное спальное место, еда, одежда, посещает ли он школу или детский сад, как родители взаимодействуют с ним, проявляют ли заботу и внимание, нет ли признаков насилия, – объясняет Зарина Абдрахманова. – Оцениваем санитарное состояние жилья и наличие зависимостей или асоциального поведения у родителей. К слову, финансовое положение семьи само по себе не является основанием для признания её неблагополучной. Если в доме скромно, но чисто, ребёнок ухожен, воспитан, претензий к такой семье не будет. Проблемы начинаются, когда бедность сочетается с безответственностью: нет еды, дети не учатся, часто болеют, а родители не обращаются за помощью. В таких случаях мы сначала подключаем социальные службы, чтобы поддержать семью, а не сразу применяем жёсткие меры. Причём, всё делается официально: составляется акт, подключаются полиция и медики, уведомляется прокуратура, и в течение семи дней вопрос рассматривается в суде. Суд решает – вернётся ли ребёнок домой, временно будет жить с родственниками, в приёмной семье или в учреждении, – говорит собеседница. Во всех остальных случаях работа органов опеки ведётся планово: проверка условий, беседы с семьёй, помощь и контроль.
…В соседнем доме живёт подросток. Его мама часто пьёт, ведет асоциальный образ жизни. Сам юноша почти всегда на улице, выглядит запущенным: грязная одежда, сам по себе, без присмотра. Поздно вечером его тоже можно увидеть возле подъезда или у магазинов. Похоже, он растёт без внимания и заботы, словно беспризорный…
– А вообще, написать какой-то один универсальный «портрет» неблагополучного родителя нельзя – каждая ситуация индивидуальна, – говорит Зарина Абдрахманова. – Но чаще всего это люди эмоционально незрелые, импульсивные, живущие сегодняшним днём, с низким самоконтролем и отсутствием устойчивых ценностей. Они могут страдать от алкогольной и наркотической зависимости, находиться в тяжёлых отношениях с партнером и не обращаться за помощью, не взаимодействовать со школой или медиками. Всё это – признаки того, что человеку трудно справляться с ролью родителя. И если человек психологически или материально не справляется, особенно воспитывая детей в одиночку, наша задача – помочь, направить к психологам. Однако родители сознательно игнорируют потребности ребёнка или допускают насилие – это уже вопрос защиты, – подчёркивает Абдрахманова.
По словам собеседницы, изъятие ребёнка из семьи – крайняя мера, применяемая только тогда, когда другие способы помочь несовершеннолетнему родителями невозможны или опасны для его жизни и здоровья.
– Если другого выхода нет, мы занимаемся устройством ребёнка. Чаще всего к себе в семью берут родственники (но при условии, что могут обеспечить безопасность и заботу). В редких случаях ребёнок временно попадает в детский дом или интернат. Параллельно оформляются документы, подключаются психологи. Для малыша важно адаптироваться, а для семьи – научиться создавать условия для воспитания, обязательно проходит проверка.
А еще продолжается работа с биологическими родителями – если есть возможность, им помогают восстанавливать родительские права. И в некоторых случаях дети возвращаются в родную семью.
– А если подросток говорит, что не хочет уходить из семьи – как вы поступаете в таком случае?
– Всегда стараемся учитывать мнение ребёнка, особенно если речь идёт о подростках, которые уже достаточно взрослые и способны выражать свои желания и мысли. В таких случаях беседуем со всеми участниками, привлекаем психологов. Если же пребывание в семье представляет угрозу жизни или здоровью, мы обязаны принять меры, даже если ребёнок сопротивляется, – говорит Зарина Абдрахманова.
…В Атырау жила семья, где мама одна воспитывала троих детей. Сигналы о проблемах поступили из поликлиники: по словам медиков, которые их лечили, дети были голодными и уставшими. При проверке выяснилось, что мама была на последнем сроке беременности и просто не справлялась. Вместо наказания семье помогли соцслужбы и волонтёры. Сейчас мама с новорожденным выписалась из роддома, дети учатся, семья восстановилась.
Другой случай сложнее. Подросток сбежал из приёмной семьи. Сначала предполагали, может, его избивают дома, но выяснилось, что ребёнок страдал от тяжёлой травмы прошлого и не мог принять заботу. Семья не оставила его, прошла долгую психологическую работу вместе с ним. Сейчас они живут вместе, а мальчик поступил в колледж.
– Зарина Максутовна может ли ребёнок попасть на учёт, если, например, пошёл один в школу?
– Нет, сам по себе факт, что ребёнок пошёл в школу один, не является основанием для постановки семьи на учёт или каких-то санкций со стороны органов опеки. Всё зависит от конкретной ситуации: возраста ребёнка, расстояния до школы, дорожных условий и общего уровня заботы со стороны взрослых. Нет чёткого запрета, с какого возраста ребёнок может передвигаться самостоятельно. Мама и папа сами оценивают его готовность, ответственность и условия безопасности. Если, например, семилетний ребёнок живёт в селе, где школа – через дорогу, и родители объяснили правила безопасности – это нормально. Однако, если сигнал поступил от прохожих или школы, и в нём описана реальная угроза для ребёнка (например, он регулярно ходит один через оживлённую трассу, в мороз без одежды, или его долго не встречают после школы), тогда мы можем провести профилактическую проверку. Это не означает автоматическую постановку на учёт, чаще всего всё заканчивается разъяснительной беседой с родителями.
– Как вы относитесь к чрезмерной опеке родителей?
– С одной стороны, забота – важная часть воспитания, но с другой – детям нужна свобода для ошибок и самостоятельных решений, чтобы формировать уверенность в себе и навыки ответственности. Мы, как органы опеки, не вмешиваемся в личные семейные взаимоотношения, если они не наносят вред ребёнку. Однако, если чрезмерная опека переходит в контролирующее или подавляющее поведение, мешает нормальному развитию ребёнка, вызывает у него стресс или психологический дискомфорт, мы можем рекомендовать родителям консультации с психологами.
– А можно ли родителям применять физические наказания, например, подзатыльник дать?
– С 16 июня прошлого года в Республике Казахстан действует принцип нулевой терпимости к насилию в отношении несовершеннолетних, в том числе к самым «безобидным» формам, вроде «дать леща» или подзатыльника. За это можно привлечь к уголовной ответственности, даже без жалобы со стороны ребёнка. Физическое или психологическое насилие больше не считается «внутрисемейным делом» – государство встало на сторону защиты прав ребёнка. Если родителям сложно, всегда есть возможность обратиться за помощью – к психологам, в соцслужбы. Мы, как органы опеки, всегда готовы поддержать.
– Бывали ли случаи, когда вы разговаривали с ребёнком, и оказалось, что он неправильно ведёт себя по отношению к родителям?
– Да, такие случаи бывают. Иногда в конфликтных ситуациях оказывается, что ребёнок не только «жертва», а тоже проявляет агрессию, манипуляции, нарушение границ по отношению к родителям. Особенно это может проявляться у подростков – они бывают очень чувствительными, эмоциональными, а если в семье есть разлад или недостаток внимания, могут вести себя вызывающе. Или ребёнок использует ситуацию, зная, что родители чего-то боятся, например, угрозы пожаловаться в органы опеки. В таких ситуациях важно не искать виноватого, а разобраться в причинах: почему несовершеннолетний так себя ведёт, чего ему не хватает, как общается с ним семья.
Вторая семья
Приёмным родителям бывает непросто: чтобы взять ребёнка, они проходят несколько этапов, что требует моральных и физических сил. Если всё получилось, какую помощь они могут получить?
– Мы оказываем психологическую поддержку, методическую помощь и обучение – организуются специальные курсы и семинары, где их обучают особенностям воспитания детей с травмами, с особенностями развития, дают рекомендации по уходу и воспитанию, материальную поддержку, юридические консультации, медицинское и социальное сопровождение, – отвечает Зарина Абдрахманова.
Иногда бывает так, что взрослые не справляются с трудностями воспитания или не могут найти общий язык с ребёнком. Такие ситуации случаются даже в приёмных семьях, где порой возникают серьёзные психологические и бытовые вызовы.
– Если приёмные родители принимают решение отказаться от ребёнка, возникает вопрос: могут ли они в дальнейшем взять под опеку другого ребёнка?
– Да, могут. Однако это не происходит автоматически – им необходимо пройти повторную оценку и согласование с органами опеки. При рассмотрении новой кандидатуры оцениваются причины отказа, текущие условия в семье, мотивация и готовность принять ребёнка, а также психологическое состояние родителей.
Что говорит закон:
Кодекс «О браке и семье» (статья 72) прямо запрещает причинение вреда физическому или психическому здоровью ребёнка и использование уклонительных, унижающих или грубых способов воспитания. То есть любые телесные наказания, включая подзатыльник, уже юридически не допустимы.
Введены нововведения в Уголовный кодекс:
— побои, даже если они не оставили следов, теперь квалифицируются как уголовное правонарушение (статья 109 ¹ УК) и влекут наказание до ареста на 50 суток или штраф от 100 до 200 МРП;
— если причинён хотя бы лёгкий вред здоровью – предусмотрена более строгая уголовная ответственность, вплоть до лишения свободы;
— за психологическое или физическое насилие против ребёнка применяются санкции до лишения свободы (даже пожизненно в крайних случаях).
Что это меняет на практике:
— родителям не просто запрещено применять физические наказания, за это предусмотрена реальная ответственность;
— уголовные дела теперь возбуждаются без заявления потерпевшего – по любому сигналу, даже анонимному.
Это означает, что органы опеки могут вмешаться даже в самых «мягких» случаях, если есть основания усомниться в физической безопасности ребёнка.
Рахима ХАЛЕЛ
