Так называли героя сегодняшней публикации – Кайрата Сапарова – участника страшных событий на Чернобыльской АЭС. О ликвидаторах последствий аварии на ЧАЭС из нашего региона «ПК» пишет каждый год, но список респондентов с каждым разом становится меньше. По словам председателя ОО «Ветераны ЧАЭС Атырауской области» Серика Мурзагалиева, сегодня в составе общественной организации осталось менее 160 человек.
Сегодня речь пойдет еще об одном нашем земляке Кайрате Сапарове, который в 1988 году четыре месяца отбывал срочную службу в Чернобыле. Несмотря на то, что чернобылец не скидывал графит с крыши реактора и не захоранивал «рыжий лес», зараженных животных, как это делали его товарищи в Чернобыле, о которых мы писали раннее, в те дни он выполнял тоже не менее важную миссию:
– Нашей основной задачей было обеспечивать связь с оперативным штабом, который находился в Киеве. Именно оттуда поступали распоряжения, в том числе от первых лиц СССР. Для координации всех подразделений ликвидаторов связь поддерживалась круглосуточно. Мы ежедневно объезжали воинские части, которые были задействованы в работах чернобыльской аварии, доводили приказы командования и отправляли информацию от них, – поясняет чернобылец.
Кайрат Сапаров служил водителем передвижного пункта машины ЗИЛ-131 с кузовом КУНГ радиотехнических средств связи и управления. В экипаже мобильной группы телеграфистов было пять человек.
– Прицеп нашей машины представлял собой вагон, где базировалась система телесвязи, телеграфные аппараты, а также система жизнеобеспечения. Он служил для нас местом работы и проживания, – поясняет собеседник. – Мы выходили из машины только чтобы принять душ и покушать в воинских частях. В остальное время находились в кузове.
Заглянув в «Википедию», мы узнали, что специализированные передвижные пункты ЗИЛы с типовыми армейскими кузовами КУНГ в то время были рассчитаны на работы в экстремальных условиях, в том числе в условиях радиоактивного заражения.
– А почему вас называли «радиационным»?
– Родом я из города Аягуз Семипалатинской области. И когда меня отправляли в Чернобыль, так и сказали: «Ты же и так радиационный», намекали, что мне не привыкать.
Могильник для авто
Ликвидатор последствий аварии на Чернобыльской АЭС призвался на службу в декабре 1986 и на момент катастрофы проходил срочную службу в Украине в специализированном батальоне управления внутренних войск, выполнял боевые задачи в Крыму. А в Чернобыль военнослужащий был отправлен в последний год своей службы – в январе 1988 – и прослужил там до апреля.
Тут надо напомнить, что быть в горниле атомной катастрофы целых четыре месяца – это довольно большой срок. Других ребят отправляли туда на несколько дней, максимум на полтора месяца: дозу облучения можно было получить за считанные минуты, даже находясь в близлежащем от эпицентра катастрофы районе. К тому же, на ликвидацию катастрофы отправляли военнослужащих запаса, которым было уже за 30, имевших двоих детей.
Но в то время, как известно, приказы не обсуждались, и 19-летний солдат-срочник своими глазами увидел пораженные города, наспех покинутые дома с оставленной утварью, едой, живностью, огородами, где уже давно поспели посаженные ягоды и овощи. И хотя уроженец Семипалатинска Кайрат Сапаров из рассказов отца и деда уже имел представление о ядерных взрывах, все же большого страха не испытывал. В 1988 году ему светил дембель, а Чернобыль – это не Афган, там не стреляют, да и радиацию не видно.
– Помню, мы как-то заехали в село Сказочное. Стояла весна, и природа действительно была как в сказке. Вокруг красота: аккуратные избы, в саду растут большие деревья с пышной зеленой кроной, где-то гуляют коровы, свиньи, куры, было такое впечатление, что сейчас из дома выйдут хозяева. Но при такой идеальной картине поражала звенящая тишина – магазины, киоски, улицы были пусты. А в нас, молодых ребятах, зудело любопытство – мы заходили в дома, залезали в погреб, где была куча съестного: соленья, компоты, спиртное. Мы брали это с собой, ели и пили. Да, нас предупреждали, что ничего выносить нельзя. Но мы все равно таскали оттуда продукты. Молодость, – рассказывает собеседник.
Из воспоминаний чернобыльцев, служилось там неплохо: их хорошо кормили, и офицеры появлялись редко. А иногда офицерский состав выходил на охоту и подстреливал животных. Кстати, ранее нам чернобыльцы рассказывали, что солдаты прочесывали район за районом и отстреливали брошенную скотину, а трупы отправляли в могильники.
– Как отправляли на захоронения животных, я не видел, но наблюдал, как в большую яму сгребали новенькие автомобили. Трактора, экскаваторы, машины закапывали. Они все были заражены радиацией, а мне, молодому солдату, жалко было видеть, как уничтожают хорошую добротную технику, – рассказывает тогдашний водитель ЗИЛа.
А еще он рассказал, что больше всего его возмущала программа «Время», которую они смотрели со своими сослуживцами каждый вечер.
– Дикторы с голубых экранов вещали неправду. Мы-то знали, какая обстановка была на самом деле в Чернобыле, – вспоминает мужчина.
О том, что сводки ТАСС в те годы давались в очень сжатой форме, и не было никакой информации о масштабах катастрофы, о том, как себя надо защищать, теперь известно всем. А тогда даже ликвидаторам катастрофы мирного атома не говорили до конца о полученной радиации, не дописывали в документах бэры и не признавали болезни, полученные вследствие облучения. Поэтому у Кайрата Сапарова сегодня нет никаких справок о наличии радиации в организме, он имеет лишь небольшую запись в военном билете о службе в Чернобыле.
Сейчас, слава Аллаху, здоровье его не подводит, он работает в охранном агентстве, живет в окружении супруги, троих детей и внуков. Но четыре месяца службы в Чернобыле останутся в его памяти навсегда.
Председатель ОО «Ветераны ЧАЭС Атырауской области» Серик Мурзагалиев отзывается о Кайрате как об активном члене общественной организации, который всегда оказывает помощь ветеранам Чернобыля и помогает решать разные вопросы. Например, сейчас лидер ОО обеспокоен одной проблемой: «Чернобыльцы Атырау, не имеющие категорию инвалидности, не могут посещать санатории на бесплатной основе. Хотя в других областях один раз в год всем ликвидаторам Чернобыльской катастрофы путевки на санаторно-курортное лечение выделяются бесплатно, независимо от наличия инвалидности», – озвучил С. Мурзагалиев.
Также в прошлом году ветераны ЧАЭС 26 апреля впервые официально посетили мемориал, установленный в парке Победы участникам Чернобыльской аварии. И редакция задала им вопрос: «Приказ о выводе войск с территории Чернобыльской АЭС был подписан 22 ноября 1989 года, а 15 декабря 2000-го ЧАЭС навсегда прекратила генерацию электроэнергии. Помнится, в прошлые годы чернобыльцы вели разговор о том, чтобы отмечать памятную дату не 26 апреля – в день трагедии на АЭС, а 22 ноября. Может быть, в этом есть смысл? Ведь участники афганских событий и миротворцы-таджико-афганцы отмечают день вывода войск из военных территорий, да и День Победы тоже отмечается 9 Мая – окончание Великой Отечественной, а не 22 июня.
На этот вопрос у чернобыльцев пока однозначного ответа нет.
К сожалению, история знает немало примеров людских ошибок и техногенных катастроф. Авария в Чернобыле – одна из тех, которые не должны повториться. И даже через 39 лет одна из крупнейших техногенных катастроф в истории человечества, зона отчуждения вокруг АЭС остается опасной для жизни.
Анжелика КИМ
