Пребывание Казахстана в Таможенном союзе нас научил многому, но давайте сначала определимся в вопросах дефиниций. ТС — это не организация, а этап интеграции к созданию ЕАЭС.
Это форма экономической интеграции, в рамках которой несколько стран объединяются для создания единого таможенного пространства. Чтобы в его рамках отменить таможенные пошлины и ограничения во взаимной торговле. В связи с этим вводится общий тариф для внешнеторговых операций со странами, не входящими в союз. Основная цель — облегчение торговли между странами-участницами, стимулирование экономического роста, а также создание более конкурентоспособного рынка.
Было такое мнение, что мы должны выйти из Таможенного Союза, но это неправильно. Наш интеграционный нигилизм муссировался в прессе и в общественном сознании, тогда как Турция и другие страны вне ЕАЭС, наоборот, хотят вступить в ТС. Потому что это выгодно: убираются таможенные пошлины. Тот же Китай тоже мог бы с удовольствием вступить в союз и торговать с нами беспошлинно, но мы боимся китайских товаров. И тут, на мой взгляд, мы форсировали ТС.
Хотелось бы учитывать национальные интересы, и в этом случае можно сказать у нас неравный брак. Поясню: основной выигрыш в рамках Таможенного союза получают экспортеры. И длительные переговоры, главным образом, всегда нацелены именно на это – сделать комфортнее условия для всех компаний, которые ищут рынки сбыта на территории других стран–участниц Таможенного союза. В Казахстане речь идет об интересах крупного бизнеса, хотя новое объединение ориентировано на интересы экспортеров самого разного уровня: от компаний – лидеров нефтегазовой и металлургической индустрии до небольших перерабатывающих заводов. Это, конечно, важно для отечественных экспортеров, которые изначально «зажаты» географически и к тому же испытывают мощное давление конкурентов из Китая, стран Южной Азии и других наших сильных соседей. Однако следует понимать, что потери, которые могут понести внутренний бизнес и потребители в Казахстане, вероятно окажутся также существенными. И, возможно, даже более серьезными, чем тот выигрыш, которые получат экспортеры. У многих представителей бизнеса возникают сомнения: не потеряют ли они больше, чем приобретут? Но коль процесс интеграции пошел, остановить его мы уже не можем.
К тому же напомним, что инициативы Казахстана по поводу транспортировки российского газа в Китай через территорию нашей страны обсуждались еще в докризисные периоды — до 2007 года.
Там был геополитический факт. Возвращение к этой теме произошло в связи с санкциями, которые наложили на Россию. Китай заинтересован в больших энергоресурсах, а мы — в поддержке нашего соседа по таможенному союзу. После создания Евразийского Экономического Союза многие вещи у нас стали пересматриваться, в том числе и транспортировка энергоресурсов в рамках ТС, единой тарификации, единых рынков и так далее. Сотрудничество в рамках ЕАЭС выгодно, оно показывает насколько эта организация будет эффективно действовать.
И еще. В свое время казахстанцы дружно закупились подешевевшими автомобилями в России. Мы, конечно, радуемся дешевым товарам из соседней страны, но нужно понимать, что это очень сильно бьет по бизнесу и тормозит экономику Казахстана. У нас встал автопром, что мешает развитию сельского хозяйства, и стратегически мы проигрываем. Как, например, дешевые окорочка Буша: сейчас рынки у России закрылись, и этот товар приходит к нам. А потребитель думает: почему бы их не купить? А что делать нашим товаропроизводителям? Им ведь не выгодно продавать дешевку.
Нам нужно время, чтобы окрепнуть.
Сайпулла Сапанов,
доктор исторических наук, профессор, директор НИИ «Истории, археологии и этнологии Каспийского региона имени Х.Б. Табылдиева» при Атырауском университете имен Х. Досмухамедова
