Глоток кумыса

pku4e34e4 Культура

Зелимхан в приподнятом настроении. Это потому, что его внуки со спортивных соревнований, прошедших в Астане и Караганде, привезли аж три медали: тут и золото, и серебро, и бронза. Деда эта новость порадовала. Да так, что зарезал он в честь этого события жеребенка и овечку, накрыл дастархан и пригласил всех своих односельчан. А мы, оказавшиеся в нужном месте в нужный час, удивились: «А что, чеченцы едят казы?», а в ответ получили: «А что, по-вашему, деликатесы должны доставаться только казахам?».  Согласитесь, неудобный вопрос, но, как говорится, напросились мы сами.

— У тебя свой табун, что ли?

— Слава Всевышнему, не жалуюсь. И коровы есть, и овцы. Слышите, шум-гам какой во дворе, — с улыбкой отвечает хозяин.

— Неужели и верблюды есть? – не унимаемся мы.

— Только вьючная пара, других нет.

— Да вы настоящий казах!

— Да что тут говорить, с самого рождения меня окружают казахи. День-деньской с ними, сроднились. А часть родственников выбрала себе в невестки казашек. А тренеры, воспитанниками коих являются мои внуки-медалисты, тоже казахи. Как ни крути, казахи везде, без их подмоги никак, — широко улыбается Зелимхан.

— Говоришь, что с самого рождения окружен казахами. Получается, родился в Казахстане?

— А как же иначе? Когда началась кровопролитная война с фашистами, мои родители жили в селе Хуланды Шаройского района Чечни, пасли скот. Но однажды…

«…Мои отец Асабали и мать Нана пасли в горах овец. Папа остался без матери в 8, без отца в 13 лет. Воспитывался он у замужней сестры Зайнап, муж которой ушел на фронт и не вернулся. 23 февраля 1944 года на основании приказа Комитета обороны СССР чеченцев сорвали с насиженных мест и погрузили в обдуваемые всеми ветрами вагоны. Депортация. На то, чтобы собраться, дали 24 часа. Скот остался в хлевах, а дома, закрытые на замок, которым служил прутик или ветошь, мгновенно осиротели. И надо же так случиться, что в тот же день в семье Асабали случилось пополнение – родился первенец – сын, которого назвали Зубаиром. Молодожены, прижав младенца к груди, под дулами винтовок конвоиров сели в поезд. Народу в вагоне полно, шагу негде ступить. Колючий февральский мороз пронизывает насквозь, зуб на зуб не попадает, а согреться нет никакой возможности. Остается лишь пытаться выжить, растягивая до бесконечности скудную пищу, захваченную впопыхах из дома.

А поезд, тем временем, то останавливается у неизвестных населенных пунктов, и кажется, что время замедлило свой бег, то мчится вперед, и вроде этому движению нет конца. Вот миновали Уральск, Костанай, Петропавловск, Павлодар, и, проехав через Караганду, прибыли в Матай, оставляя по пути следования своих попутчиков, по 40-50 человек. К этому времени и солнышко начало прогревать, и весна потихоньку распахнула свои объятия. Пересевшие в повозку, запряженную быками, ряд семей переселенцев добрались до Алтынемеля. Позже это местечко было переименовано в ферму №3 совхоза имени Кирова. Надо сказать, что занимались тут в основном разведением скота, чуточку – земледелием. Обживаться на новом месте переселенцам было нелегко. Ни двора, ни скота. Да что там говорить, даже перекинуться словечком с местными иной раз невозможно. Не знали чеченцы ни казахского, ни русского языков. И вначале каждую новоприбывшую семью распределили по домам казахов. Так и начали привыкать друг к другу.

Позднее подвернулась для Асабали и работа: подвозить в аул воду на арбе. Однако воду эту еще и найти надо было, ибо нет здесь полноводных рек. Воду собирают из родников в горах, но они не вечные, угасают через 2-3 месяца, а в лучшем случае через полгода. И тогда найти новый источник воды – задача Асабали. И с ней он справлялся отлично, до сих пор есть в Алтынемели родники, открытые им, и старожилы аула до сих пор с гордостью вспоминают имя этого чеченца, который позже превратил свою работу в профессию.

Но обо всем по порядку. Вернемся в 1944-й. Условия для жизни чеченцев на новом месте были очень тяжелые, но незваным гостям их выбирать не приходилось. Время было тяжелое, и всем было нелегко.

К слову, жили в Алтынемели, несмотря на казахское название, люди разных национальностей. Тут тебе и русские, и украинцы, и белорусы, и татары. И 5-6 домов — казахи. Так получилось, что первое знакомство Асабали произошло с казахами. И даже несмотря на то, что сначала речь друг друга не понимали, но научились обмениваться на ломаном русском, а если и этого не хватало, то жестами и мимикой.

И однажды пригласил казах Кулдыбай чеченца Асабали в гости. «Приходи сам, и жену свою Нану, и детишек приведи. Пусть познакомятся с моей хозяйкой, отведают дастархан казахов», — наказал он. Но в назначенный час Асабали пришел в гости один.

— Где келин? – спросил хозяин дома.

— Болеет. Кашель сильный… Простыла.

— И как давно?

— Зимой в холодном вагоне и простудилась.

Кулдыбай позвал свою жену, и, разъяснив ситуацию, попросил байбише передать через гостя для больной кумыс, известный своими лечебными свойствами при сильной простуде. Так и сделали, порешив, что как кончится этот кумыс, пусть Асабали не стесняется, приходит за новой его порцией. И, о чудо, слегшая Нана поборола болезнь и поднялась на ноги.

В 1951 году в семье случилось пополнение – родился еще один сын. И это тот человек, с которым мы сегодня и ведем разговор — известный в Атырау предприниматель, член Ассамблеи народа Казахстана, председатель чечено-ингушского этнокультурного объединения Зелимхан Зубариев. Его детство, юность до 18 лет прошли на второй Родине его родителей — в Алтынемели. Немудрено, что это место для Зелимхана является святым, где каждый камешек, травинка и даже белоснежные облака, таят в себе самые сладостные воспоминания.

В 1956 году после смерти Сталина, когда начали вскрываться нелицеприятные факты о депортации, чеченцы стали возвращаться на свою историческую Родину. Среди них и проживавшие в Мамлюкском районе Петропавловска, и в селе Алтынемел Талдыкоргана родственники Зелимхана. Но многие предпочли остаться и пустили корни. Зелимхан и его брат Адам остались на казахской земле.

— Адам жил в Атырау, в селе Коктерек (ранее Зеленый) Индерского района. Однажды его отец прислал письмо из Грозного своему двоюродному дяде в Алтынемели. «Асабали, — обращался он к моему отцу, — у тебя же хватает сыновей. У меня один. И проживает он вдали от дома, в Атырау. Может быть, отправишь к нему своего сына, который закончил школу…». Это была весна 1969 года. Отец отправил меня в Атырау. Конечно, я скучал по Алтынемели. Но желание отца – закон. Поначалу я думал, что это лишь на короткое время, но оказалось, что навсегда, — рассказывает Зелимхан.

Так Зелимхан оказался в Атырау. Адам работал в совхозе «Путь Ильича» мастером-строителем. Конечно, строителем слишком громко сказано, ведь объектов строительных всего ничего, разве что требующие беспрестанного ремонта коровники да чабанские зимовки. Но для человека, не привыкшего сидеть сложа руки, работа всегда найдется. Руководил хозяйством Сатан Модашев, считавший своим долгом не только обучить специалиста, но и воспитать его. Доброжелательный, открытый наставник, он был очень чутким руководителем и по праву получил звание «Заслуженный работник сельского хозяйства». Он-то и оказал большое влияние на становление Зелимхана, на выбор его жизненного пути.

– Сатан ага, тут с Алтынемели мой брат приехал. Мы с ним не разлей вода… Помогите, работа нужна, — просит своего начальника Адам. Только вчера он привез с железнодорожной станции братишку, но откладывать важное на потом не в его правилах. Он в ответе за будущее брата.

– Брат, говоришь, это же замечательно. Молодежь нам нужна. А по специальности он кто?

– Только в этом году школу закончил, позже будем думать о профессии.

– Возьми его к себе бухгалтером.

– …А он справится?

– Почему бы и нет? Раньше после 4 классов бухгалтерами становились, а твой брат целую среднюю школу закончил. Грамотный, значит!

– Рахмет, ага! Раз вы так считаете, значит, это верно.

Так начался трудовой путь Зелимхана. Благодаря поддержке и доверию своих коллег он не просто освоил профессию строителя, но и стал лучшим в своем деле. Без отрыва от производства получил средне-специальное, а затем и высшее образование. Отслужил в армии, вернулся к своей любимой работе. По служебной необходимости переехал в Аккистау. Работал на благо края, развивая строительную отрасль. Сейчас Зелимхан – глава частного крестьянского хозяйства.

По национальности я чеченец, но так сложилось, что моя судьба неразрывно связана с судьбами казахстанских казахов. И это касается не только лично меня, но и моего отца, моих многочисленных родственников. Слава Аллаху, мне везет, на моем пути повстречал много хороших людей. И я не отделяю себя от казахов.

Слушая Зелимхана, в тот момент я вспомнил вот этот его рассказ, который он поведал еще задолго до нашей сегодняшней встречи. Помнится, это было зимой, в прошлом году.

«В Грозном у меня жил брат по имени Нурди. Он умер, вот я вернулся, похоронив его. Он всю свою молодость провел в Алтынемели, прожив там 20 лет, вернулся в 1964 на историческую Родину. Перед смертью слег, злокачественная опухоль…

Так вот, любовь Нурди к Казахстану была особенная. Судите сами… За три дня до его смерти в моем доме ночью раздается трель телефонного звонка. Я знал о болезни брата, поэтому испугался, думал — плохие вести. Но это, как оказалось, звонил он сам.

– Как там мой Казахстан? — спрашивает.

– Не только ваш, но и мой, — парирую я.

– Неужели? Раньше он был только мой.

– Ну, не будем по этому поводу спорить. У нас все хорошо.

– Замечательно, я рад. Вообще-то, я по делу. Ты же знаешь, как давно я слег, пить-есть не могу. Иногда думаю, чем так долго маяться, лучше бы Всевышний побыстрее призвал к себе. Чувствую, что дни, отпущенные мне, близки к исходу. И знаешь, в последнее время в своих снах я вижу кумыс, тот самый, который спас наши жизни, когда мы оказались в суровой казахской степи. Мечтаю испить пиалу кумыса, тогда, думаю, и помирать можно… — длинная речь, чувствую, несколько утомила Нурди.

– Будет сделано, брат! — ответил я.

– Только вот успеешь ли…

– Успею!

Сразу же набираю телефон товарищей в Кульсары, объясняя, что нужен кумыс, крепкий, побродивший — хорошо, свежий — тоже не помешает.

Все сложилось замечательно, так, что уже на следующий день я, захватив 5 литров свежего кобыльего молока и литр кислого кумыса, держал путь в Грозный. Вечером следующего дня я был рядом с Нурди.

– Значит, приехал, — сказал он.

– Приехал.

– И кумыс привез?

– Привез.

– Тогда налей.

Наполнив маленькую пиалушку пенистым напитком, вложил ее в дрожащие руки брата, обратив внимание, что глаза его просветлели. Любовно обнимая пиалу, он поднес ее к губам.

«Ох, неужели сможет проглотить?» – сомнения и надежда гложут меня.

Смог! Выпил все до последней капельки. Через некоторое время на лбу выступили бисеринки пота, а дыхание, казалось, выровнялось.

«Спасибо, родной. Вот теперь и помирать можно. У меня много друзей было среди казахов: Кулдыбай, Макан, Тастан. Сколько с ними за дастарханом выпили вот такого душистого кумыса. Вот сейчас я снова ощутил тот вкус. Я думаю, что на свете нет плохих людей, нужно лишь найти ко всем подход, понять друг друга… Зелимхан, ты, наверное, жутко устал. Иди к братьям, отдохни. Завтра встретимся», — сказал умиротворенно аксакал.

Зелимхан подчинился, видя, как тяжело дается эта речь изможденному болезнью человеку. А через полтора часа пришла весть, что аксакал Нурди отбыл в мир иной.

Глоток кумыса. Глоток кумыса, заставивший посторониться даже Смерть. Глоток кумыса, который связал невидимой нитью сердца людей двух стран. Зелимхан рассказывал свою историю, а я видел в его глазах не только боль потери, но и чувство гордости, сопричастности к истории казахского народа. Помните, как в начале нашего диалога Зелимхан Зубариев произнес: «…с самого рождения меня окружают казахи. День-деньской с ними, сроднились». А как же иначе? Только подумайте, в Аккистау живет лишь один чеченец. А во всем Атырау их число чуть более 150. Все они живут и работают на благо и процветание независимого Казахстана. А во главе их этнокультурного объединения стоит Зелимхан. Тот Зелимхан, который знает цену глотку кумыса…

 

Утепберген АЛИМГЕРЕЕВ,

(перевод Замзагуль НУРГАЛИЕВОЙ)

Фото: csgomaniac.ru

Поделиться с друзьями

Администратор сайта

Оцените автора
( Пока оценок нет )
Прикаспийская коммуна